При помощи матросов уже троих втащил.
Глядит, где остальные? Кит всё-таки убил?
Ещё один несчастный закашлял вдруг в воде.
Но тут… Линь натянулся. Гарпунщик сам в беде.
Кричит:
– Линь! Осторожно! Сам – на борту висит:
На помощь руку тянет.
– На выручку к ним, папа! Довольно просто ждать!
А Ярослав подумал: «Чтоб я – людей спасать?»,
Но вслух сказал русалке:
– Права ты, дочь моя! Поможем тем, кто ранен,
Доплыть до корабля.
Ролан из шлюпки выпал, но держится за борт,
А та в кровавых волнах всё ускоряет ход…
– Вас, капитан, не бросим! – сказали моряки,
И подняли Финвала три сильные руки.
Так вовремя! От боли бушует кит, всё злей.
Готов разбить десяток вельботов, кораблей.
Но силы покидают, кровь хлыщет, как фонтан,
Из раны от копья. Ох, меткий же Ролан!
В бурлящей красной пене несётся шлюпка вслед.
– Не убегай, приятель, спасу тебя от бед, —
Сказал Финвал серьёзно подбитому киту. —
Твои облегчу муки – в последний раз проткну.
Был странным почему-то сегодня капитан:
Под нос почти всё время чего-то бормотал.
Заметили матросы – задумчив он слегка.
Но, так же, как и прежде, точна его рука.
По-прежнему он быстрый, внимателен, силён,
Заботится, спасает – команде предан он.
…Уже на издыхании подбитый кашалот,
Рвёт раны гарпунами прицепленный вельбот.
Почти что обескровлен, измотан, чуть живой.
– Ты духом – сильный воин. Похожи мы с тобой, —
Ролан промолвил грустно. – Убийцы оба мы,
Хоть в собственные жизни безумно влюблены…
– Что ж, кончен отдых наш.
Ещё чуть-чуть осталось. За вёсла, экипаж!
Кита догнали люди: он выдохся, устал.
Бока – в потёках крови. Поморщился Финвал.
Поднял в руках острогу
16, на дыхало глядит:
Пока что жертва дышит. Замах… Удар! Убит.
Так жутко наконечник в живую плоть вгонять…
Ролан дрожит, он бледен – как страшно убивать…
В конвульсиях тряслось истыканное тело.
Молчали моряки – окончено их дело.
Из дыхала последний фонтан кровавый взмыл
И лица китобоев собою окропил.
– Прости, – Ролан промолвил. – Я смерти не желал.
Я – капитан на судне, своих людей спасал.