Через пять минут поле вокруг коровника затянуло. Останки
совхозных построек, скелеты трактора, самосвала торчали ржавыми
островками в перетекающей вяло колышущейся синей дымке.
В мертвой тишине слышалось ритмичное механическое жужжание: бжик
- бжик, бжик - бжик. Скоро оно приблизилось и смолкло где-то под
стеной.
Люди сидели на крыше, водили взглядами по мареву и поражались.
Дальше, на полкилометра на запад, куда утекла основная волна, было
заметно, как «синька» истончается и меняется в цвете. Не зная
природы аномалии, можно было бы наслаждаться уникальной,
завораживающей красотой и искать в этом вдохновение.
Но сержант прекрасно знал, как и его стрелки, что под
умиротворяющим покровом, в этот самый момент происходят сотни
умерщвлений. Газовая смесь заползает в норы, трещины, расселины и
пожирает все живое. Почему так тихо? Да, очень просто. С первым же
вдохом синька разъедает гортань, трахею, затекает в легкие…
- Синий туман похож на обман, - услышал сержант насмешливый
голос, который прозвучал кощунственно в воцарившейся погребальной
тишине. Фаза обернулся. Он не заметил, в какой момент профессор
снял сферу М-12. Более того, ни в руках исследователя, ни
поблизости ее не было видно.
- Чтоб ты сдох, - пробормотал сержант, а громко сказал, - Олег
Юрьевич, где ваш шлем?!
Приходилось напрягать голосовые связки. Отряд рассредоточился по
крыше, чтобы не создавать в одном месте излишнее напряжение, тем
более провалами в шифере, гнилыми досками, треском, конструкция
намекала на свою дряхлость.
- Я его куда-то положил, наверное, скатился, - профессор
завертел головой, в поисках шлема. - Чуть не задохнулся. У него
неполадки с фильтрацией, с каким-то клапаном проблема,
наверное.
- Вы… Я предупреждал…
- Да, да, предупреждал, - не спорил ученый, - но я выбрал жизнь,
а не ваши правила. И, как видите, - он поднял руки, представляя
себя целехонького на всеобщее обозрение, - не прогадал.
«Вот мудак, - думал Кишлак, недобро поглядывая на ученого, - сам
чуть не сдох и сержанта не утянул». Когда Фаза схватил прилично
отставшего исследователя под руку и поволок, снайпер уже был на
крыше коровника и прекрасно видел, как синие струи, словно змеи,
стремительно скользили в сухой траве и догоняли. «Если бы не плоть,
корчиться им в страшных муках».