На второй удар
землянин успел среагировать, поэтому кулак противника врезался не в
рану, а грудь. И это был приличный удар, сбивший ему дыхание.
Отступать враг не стал, убедившись, наконец, что Алексей не
прикидывается, а действительно практически не может сопротивляться.
Ещё один тычок в рану, удары в грудь, голову, живот…
Алексей пятился
назад, стараясь прикрыться, но даже это у него выходило плохо.
Потом… потом был удар в грудь, после которого он начал
опрокидываться назад, и следом второй – прямо в подбородок. Его
челюсти лязгнули, он прикусил язык, в глазах вспыхнуло.
В грязь он упал
уже без сознания.
Кажется, всё
тщетно, Алексей никогда не сможет выбраться из этой ямы. Мысли о
предстоящих сражениях с пришельцами хороши ровно до того момента,
когда не поймёшь: никаких сражений может и не быть. Враг найдёт его
бездыханное тело на дне ямы и не станет даже спускаться, чтобы
забрать шестиугольный камушек, который наверняка останется и после
его смерти.
Изумрудный
камень Орайи никто никогда не найдёт. Он спрятал его хорошо, очень
хорошо. Разрезал кожу и мышцы на собственном плече и положил камень
в рану.
И это,
кажется, было вторым его глупейшим решением после спуска в яму.
Рана загноилась и не собиралась заживать. Он кое-как перевязал её
грязной тряпкой, тем самым остановив хотя бы постоянно
открывающиеся кровотечения. За это время тряпка заскорузла и
почернела от крови и гноя. Не важно уже, где была инфекция – на
ноже, на тряпке или он подцепил её от одного из трупов. Эти два
поступка – спуск в яму и нанесённое собственноручно увечье – могут
стоить ему жизни.
Но даже если
Алексей умрёт, вряд ли кому-то придёт в голову ковыряться в его
гниющей плоти. Он не использует камень сам, но и не даст это самое
страшное оружие другим.
Без еды он
совершенно обессилел. И если иногда шли дожди, во время которых он
мог напиться из грязных ручейков, стекающих со склонов ямы, то
источник пищи здесь был один. Но он никогда не станет есть трупы.
Иначе чем он отличается от тех несчастных, которые погибли от его
руки?
В конце
концов, обойдя периметр своей тюрьмы в сотый раз, Алексей просто
уселся и уставился в одну точку.
– Совсем
никак, да? – раздался откуда-то сверху злой голос.
– Что никак? –
спросил он, даже не поднимая глаз.
Говорившую он
распознал по голосу и не надеялся ни на что хорошее. В конце
концов, именно она называла его сумасшедшим и заставила других
прогнать его подальше от домика.