Но этого он не
мог. Поэтому землянину приходилось в очередной раз поворачиваться с
одного бока на другой и замирать, стараясь сохранить под одеялом
как можно больше тепла.
Возможно, будь у
него настоящие суперспособности, стрелок бы выдрал волосок со своей
задницы, вскрыл бы им замок, затворяющий его колодку, и, сделав из
куска драного одеяла одежду, сбежал бы в заснеженную пустыню. Там
бы охотился на зайцев, пингвинов или белых медведей, потом, весь
такой красивый в шубе из медвежьей шкуры и шапке из пингвиньих
перьев, вышел к людям… Хотя зачем ему люди? Он и сам хорошо
справлялся бы. А окончательно осуровев от жизни такой по весне
грохнул бы всех Продавцов грёз, их Представителей и грёбаного
Предтечу впридачу, оживил бы Орайю и зажил с ней долго и
счастливо.
Но – вот незадача
– из сверхсил у него только ярость берсеркера, смахивающая на
биполярное расстройство в особо запущенном состоянии, а когда ты
прикован к цепи, прока от неё никакого. Нет, один раз Алексей даже
“включал” её во время утренней кормёжки (думал, хоть работорговца
задушит), но только рассадил себе ещё больше ногу и остался без
ужина – истопник даже не стал подходить, пока Представитель второго
клана извивался на полу, тянул к нему скрюченные пальцы и от ярости
пускал пену изо рта. Поэтому от подобных экспериментов решено было
отказаться.
Чего уж греха
таить, мысли о том, чтобы расковырять поджившую рану на руке и
достать оттуда Слепок Орайи, возникали постоянно. И с каждым днём
они приходили всё чаще, и всё сложнее было от них избавиться. Но
собственноручно убить во второй раз любимую Алексей не мог.
Он просто не мог
себе это позволить. Ведь так… намного ли он будет лучше
работорговцев?
Иногда стрелку
даже снилось это. Как он берёт Слепок, вставляет его в левый глаз,
приказывает истопнику открыть замок и засунуть голову в горящую
печь. А потом Алексей бродил по каравану и убивал всех – мужчин,
стариков, женщин, детей... Кого-то заставлял покончить с собой,
кого-то – вроде Хаза – душил сам. Когда умирал последний
работорговец, он останавливался и оглядывал мёртвый караван. И
каждый раз среди мертвецов он видел команду “Непобедимого” –
Короса, Эмену, Крога… Иваллу. Беременную Иваллу. Она лежала
поодаль, сложив руки на животе, и Алексей понимал – это он задушил
её. Потом что-то тяжёлое оттягивало его руки, он смотрел вниз, и
видел на своих руках мёртвую Орайю. У неё была сломана шея, а из
окровавленной раны на месте левого глаза стекала кровь.