Многие императоры, особенно в молодости, пытались подгрести
Великую Степь под себя, но ни у одного не получилось. Как только
имперские войска выходили за пределы стен Южных Цитаделей,
кочевники тут же забывали о распрях и совместно выступали против
старого врага. В Стойбище Паука, единственном городе Великой Степи
у подножия Паучьих гор, начинали грохотать барабаны шаманов,
призывающих на помощь своих кровавых богов. Даже император не мог
проникнуть в этот странный город, несмотря на всю свою магическую
силу — что-то непонятное защищало Стойбище Паука. Что?
Маги и ученые мужи Академии только руками разводили в недоумении.
Оставалось положиться на удачу и лучших полководцев Элиана. Увы, ни
разу элианцам не удалось продвинуться в глубь степи дальше, чем на
сотню верст. Рано или поздно их встречали бесчисленные тысячи
конных воинов. И побеждали, как это ни удивительно. Двести
пятьдесят лет назад Совет мастеров-наставников боевого братства под
руководством императора Ларгиана X принял решение оставить
кочевников в покое, благо прорваться в империю они тоже не
могли.
Лек шел, прокручивая в памяти уроки мэтра Менхема. Старик не раз
повторял, что забывшие прошлое — обречены. Наверно, он
прав, знать историю необходимо, и извлекать из нее
уроки — тоже. Горец пытался сравнить рассказанное
учителем с окружающим. Пока сходства было мало. Он ничего не
понимал, видя беспорядочное мельтешение людей, от которого у юноши
кружилась голова. Чего носятся? Куда так спешат?
От воплей уличных торговцев закладывало уши, и Лек неприязненно
морщился. Зачем кричать? Если человеку что-нибудь нужно, он все
равно купит. Выложи товар и жди себе покупателя, не шуми без толку.
Кто захочет — возьмет. Юноша ни в коем случае не стал бы
иметь дело с торговцем, так настойчиво пытающимся всучить свой
товар. Каждому ведь ясно: раз продавец настойчив — что-то
здесь не так. Дома на ярмарках купцы выкладывали образцы и с
достоинством ожидали покупателей. Попробовал бы кто-нибудь из них
орать и прыгать — вообще ничего не продал бы.
Возле трактиров прохода не было от пьяных, что тоже выглядело
для горца диким. Пить хмельное не в праздничные ночи, а посреди
бела дня?! Как можно? А беспричинные драки? Каждый раз при виде
такого непотребства юноша в недоумении останавливался и смотрел на
неуклюжих дерущихся. Несколько раз и на него пытались поднять руку,
но когда нападавший видел шнурок младшего мастера, он тут же
трезвел и бледнел, принимаясь кланяться и униженно извиняться.