Молак охнул, оказался рядом со мной,
едва ли не вцепился в меня:
— Господин! Господин! Склоните
голову, признайте вину и назовите вы его, наконец, господином!
Не смолчал и Ирал, он взмыл в воздух,
зависнув над головой Вира, готовый упасть на него и в его тело,
рявкнул:
— Господин, только прикажите! Если
кто здесь и сдохнет, то только он! Ограк! Тени!
Всё пространство тренировочной
площадки рассекли чёрные росчерки, миг, и вокруг меня, Вира и его
Кровавого сомкнулось кольцо теней, которые примчались на зов Ирала.
Ограк, высокий, худощавый, чуть наклонился вперёд, рука его
опустилась к поясу, на котором уже тысячу лет не было меча, а
взгляд упёрся в меня.
— Ваше величество, я жду
приказа...
Я усмехнулся, качая головой. Как у
них всё просто — убить Вира и что? Бежать? Я что, один на этом
свете? Наследник Малого дома убивает владетеля Великого дома и
бежит с поля сражения с Реолом? Это же конец для моих родителей.
Безумцы, которые ради своего Ребела не пожалеют никого. Так, с
улыбкой я и ответил Виру:
— Кто знает, сколько дней мне
осталось? Срока жизни человека не знают даже Хранители, куда уж
мне? Возможно, я умру на одном из ваших грядущих заданий, возможно,
паду в битве за Теназ, пытаясь исполнить нашу сделку, а возможно,
проживу долгую жизнь, сумев всё это сделать и исполнить и сумев
вернуть величие своему Дому.
Вир кивнул:
— Что же, я услышал тебя, но, честно
говоря, глядеть на твои трепыхания не более чем забавно, сегодня я
хотел увидеть тебя совсем по другому поводу, но ты заставил меня
ждать себя, да ещё и так нагло.
И снова язык начал шевелиться раньше,
чем я успел подумать:
— Ваша светлость, простите меня, но
как я могу быть в этом виноват? В первую очередь, я верный
подданный Скеро и короля, а уже затем тот, кто должен вам
жизнь.
Вир покачал головой:
— Какое странное ощущение, за сутки
ты уже второй человек, что одновременно умудряется грубить и
льстить мне.
Я прикусил язык, наконец, отыскав
самый проверенный способ держать его за зубами, а вернее, между
зубов. Тут сначала волей-неволей придётся чуть подумать, заставить
себя разжать зубы, чтобы заговорить. И уж лучше прикусить язык до
крови или даже откусить его, чем давать ему волю.
Я всё же не пра-пра-правнук Вира,
чтобы он терпел от меня то же, что и от короля Лавоя.