Вир оглядел меня, хмыкнул и оставил
свои предыдущие слова без продолжения, вместо этого заговорил
совсем о другом:
— Скажи-ка мне, зачем ты так
старательно уничтожил следы битвы за принцессу Леве?
Молак воскликнул:
— Господин! Отрицайте!
Надеюсь, Вир не заметил, как
дёрнулась у меня щека. Хотя кого я обманываю? Себя?
Ирал, всё ещё висящий над Виром,
громыхнул:
— Господин, помните, мы здесь! И мы
теперь сильней, чем были раньше. Сильней стали и вы.
Шека снова дёрнулась. Чтоб вас Ребел
к себе прибрал. Да что не так с вами сегодня?
Ощущая, как время уходит песком
сквозь пальцы, просыпаясь под ноги и начиная затягивать меня в
ловушку, едва ли не шкурой ощущая угрозу смерти, которая начала
исходить не только от Вира, но и от его Кровавого, я разжал зубы,
выпуская язык на волю, и осторожно сказал:
— Простите, не понимаю, ваша
светлость. Я не уничтожал следы битвы, а лишь позаботился о том,
чтобы тела павших не достались на поругание зверям и реольцам.
Тут же снова прикусил язык, держа его
в узде.
Вир не замедлил с новым вопросом:
— Тогда к чему было поступать так с
телами предателей?
Я похолодел. Я рассчитывал, что Вир
окажется под подозрением и будет вынужден оправдываться перед
королём, а на деле он даже на минуту не попал в шкуру предателя и
ничуть не потерял в доверии, а напротив, получил от короля
разрешение на полную свободу в расследовании этого дела.
Похоже, Кровавые Вира отправились на
место схватки и всё там осмотрели.
Неожиданно совет дал Ограк, советник
по армии:
— Господин, напирайте на то, что это
обычное дело. Несильно-то и разбираются на поле битвы, где чей
убитый, земле или огню предают всех подряд.
Я одними глазами зыркнул на его
худощавую фигуру. Интересные времена были при Предках, если у
Ограка такой богатый в этом опыт. Разжал зубы и ответил:
— Не задумывался, ваша светлость, что
это были тела предателей. Мертвецы и мертвецы, вряд ли реольцы или
падальщики стали бы разбираться, кого из этих скерцев можно рвать
на куски, а кого нет.
Сказал и чуть не скривился, так убого
прозвучал мой ответ. Сабио Атриос бы заставил меня переделывать
такое косноязычие раз десять. Но это не урок, а попытка у меня была
только одна.
Тут же и Молак поспешил дать
совет:
— Господин, напирайте, что вас
удивляет вопрос, что есть принцесса.
Я напомнил себе — одна попытка и
постарался не ошибиться: