-- Пускай заноза. Лишь
бы не puṃścalī!
-- Кто?!
-- Шлюха!
-- Слушай, но мне же
ты дала? Раз, и в койку, и ноль проблем. Какая тебе разница, я или
не я? Только не говори, что я твой принц на белом двигуне...
Тебе я дала,
согласилась Мирра. У тебя отдельная каюта.
Каюта Борова, старшего
механика на ларгитасском грузовом рефрижераторе «Вкусняшка» -- не
люкс для новобрачных, зато с персональным санузлом и ионным душем.
Застряв на Китте без гроша в кармане, Мирра с радостью нанялась бы
куда угодно, хоть в крематорий. Печи, сжигавшие мертвецов, на
Магхе, Чайтре и Пхальгуне обеспечивали энергией исключительно
чандалы из касты неприкасаемых. Такая запись в чипе
трудоустройства, имплантированном между бровей, означала поражение
во всех правах, включая запрет на ношение любой одежды, кроме
будничной, и любых украшений, кроме железных. Без грязной работы в
этом гадском мире не обойдёшься -- раса Брамайн на двадцать три
процента состояла из неприкасаемых, но Мирра вовсе не горела
желанием пополнить собой злополучные проценты. К счастью,
работодатели Китты, курортной планеты, принадлежащей расе Вудун, к
формальностям относились спустя рукава. На брамайнскую кастовую
систему здесь чихать хотели, полагая её дикарским суеверием, и в
зоне для бюджетного отдыха всегда находился шанс подработать без
записи в чипе. Всегда? Чёрта с два! Мирра сбила ноги, бегая за
удачей. Собственное имя -- Мирра означало «преуспевающая» --
казалось издевательством чистой воды. Все бригады
толкачей, куда она обращалась, были укомплектованы,
молодая брамайни получала отказ за отказом. Страдания усиливали её
внутренний энергоресурс, но одним энергоресурсом сыт не будешь,
если, конечно, ты человек, а не аккумулятор. Когда отчаяние
достигло предела, старуха-разносчица в портовой забегаловке, добрая
душа, угостила Мирру кукурузной кашей с жареными томатами, сыпанула
горстку сушёных гусениц, налила чашку эрзац-кофе из семян груши --
и посоветовала девушке обратиться к Борову, извиняюсь, к стармеху
Рудгеру Вандерхузену. Правнучка старухи, мол, год назад обращалась
и не пожалела. Говоря о правнучке, которая не пожалела, старуха
гримасничала и подмигивала, но Мирра списала это на обезьяньи
повадки вудунов. Когда рефрижератор выходил на орбиту Китты,
готовясь в назначенный диспетчером час стартовать к далёкому
Шадрувану, Мирра сидела сиднем в третьем энергоблоке корабля,
положив ладони на холодные, чуть шероховатые пластины
трансформатора дублирующего контура, и бормотала освобождающую
мантру: «Если есть у меня какие-то энергетические заслуги...»