По периметру холла стояли огромные оловянные солдаты в военной
форме наполеоновских времён с ружьями наперевес. Лезвия наточенных
штыков блестели. Их неподвижные фигуры казались настолько
реалистичными, что создавалось впечатление — вот-вот они
шевельнутся и сойдут с постаментов.
Я не мог оторвать от них взгляд. Меня очень заинтересовало, что
это за существа — статуи, автоматоны или... что-то более
интересное?
Запаха Аномалий я от них не чувствовал.
— Позвольте полюбопытствовать, князь Пушкин, — обратился я к
хозяину дома, — эти оловянные солдаты — часть экспозиции или...
нечто большее?
Князь лукаво улыбнулся в ответ на мой вопрос.
— Это всего лишь маленькая забава, плоды моего скромного Дара.
Ничего особенного, не стоит и говорить.
Я еще больше заинтересовался и попытался расспросить князя об
этих существах, но он мягко перевел тему:
— Кстати, князь Долгорукий, а какое блюдо у вас любимое? Я
попрошу поваров приготовить вам всё, что пожелаете. Вы ведь
останетесь с нами на ужин?
Пушкин явно не хотел раскрывать секрет своих оловянных солдат.
Но это только еще больше разожгло мое любопытство.
Запах ключевого измерения в районе особняка Пушкиных был
сильнее, чем во всем Лукоморье.
Столовая князя Пушкина была под стать особняку. Посередине
просторного помещения располагался огромный стол из темного дерева,
рассчитанный на тридцать персон. Вдоль стен выстроились резные
буфеты и витрины.
Огромный камин украшала мозаика с гербом Пушкиных. На полу лежал
персидский ковер ручной работы с затейливым орнаментом.
Под потолком на едва заметных лесках был закреплен огромный
хрустальный шар, в котором переливалась разноцветная жидкость.
Создавалось впечатление, что шар парит в воздухе сам по себе.
Глаза Веры и Насти заблестели от восторга, хоть последняя и
старалась это скрыть.
Настя высокомерно окинула взглядом богато убранную залу и
фыркнула:
— Ну, сойдет для небольшого чаепития. Хотя у нас в особняке
Демидовых есть зал и покруче.
Однако ее глаза выдавали искренний интерес. Она то и дело
поглядывала на потолочную лепнину, разглядывая мифических существ,
и явно мечтала присесть в одно из изящных кресел у камина.
Вера же едва смела поднять глаза, ошеломленная такой
роскошью.
— Как красиво, — прошептала она восхищенно и тут же смутилась
собственной смелости. — То есть... очень приятно, конечно...