э́р, к морю,
в пансион, где одни почтенные дамы, и две недели буду гулять по
берегу, читать авантюрные романы и выброшу из головы бесконечные
свадьбы. Если бы в жизни происходила хотя бы половина того, что
описано в книгах, возможно, я переменила бы отношение к замужеству.
Но когда на весь Дэйнор из женихов моложе семидесяти лишь господин
Сари́н с его розовым пуделем да овдовевший господин Хойлс, поневоле
начнёшь скептически относиться к романтике.
На всякий случай я проверяю холл и
спускаюсь на кухню. Не потому, что сомневаюсь в Дорис: она работает
в фирме сорок лет, в кулинарных изысках ей нет равных. Госпожа
Петир платит двойное жалование, лишь бы Дорис не переманили в
столицу. Беспокойством я заразилась от Корэла, к тому же я
единственная знаю о подброшенном трупе и визите королевы. Конечно,
это глупо — что изменится от моего присутствия, когда в здании три
мага из Службы Охраны? Но я пробегаю по всем помещениям и с
удовлетворением отмечаю, что повара под бдительным надзором Дорис
на своих местах и трудятся в поте лица. В уме я сочиняю историю о
том, как тайный враг господина Сорена проникает на кухню, мне
удаётся заманить его в кладовку и запереть, Корэл меня благодарит
и… Дальше моей фантазии не хватает, и я запрещаю себе думать о
ерунде.
Зачем-то я выхожу на улицу. Поздней
осенью Дэйнор тоже хорош, в садах и скверах немало вечнозелёных
растений, а кое-где ещё цветут укутанные согревающими заклинаниями
хризантемы. Но воздух уже по-зимнему прозрачный и морозный, вязы на
бульваре облетели, и рыжий ковёр из листьев схвачен инеем. Зябко
ёжусь: тонкая ткань костюма — плохая защита от холода.
— Госпожа Риден, позвольте.
Меня окружает плотный кокон из
тёплого воздуха. Корэл закрывает входную дверь, прислоняется к ней
спиной, глубоко вдыхает.
— Кажется, я понимаю, почему Эстан
переехал в Дэйнор.
— И почему же? — проявляю уместную
долю иронии.
— Тут всё такое умиротворённое,
неспешное, застывшее. После кипучей суеты Рейго́ра или Хэйзара этот
городок кажется воплощённой мечтой о покое.
— Зато здесь порой хочется повеситься
с тоски, — невольно вырывается у меня.
— Потому что вы не пресытились
Хэйзаром, — Корэл скрещивает руки на груди. — Прожили бы там не
шесть лет, а тридцать, — и поняли бы, о чём я говорю.
Изящные вытянутые кисти рук
притягивают взгляд. Магов легко определить по рукам — лишь у них
настолько тонкие длинные пальцы. Многие носят кольца —
дополнительные накопители энергии, но у Корэла ничего такого нет.
Тому, что он знает, в каком возрасте родители увезли меня из
столицы, я не удивляюсь. За несколько дней мою бесхитростную жизнь
можно выучить наизусть.