Виктор Франкенштейн - страница 19

Шрифт
Интервал


Кровососущие, бессмертные твари были реальностью, а Виктор, из того, что я понял, как-то умудрился им насолить, раз эти ребятки вели на него последние два века охоту, окончившуюся западнёй и захватом. Из тех же записей, если отбросить незначительные детали, стали понятны некоторые странности с моим «собеседником».

Оказалось, что местный Витька не просто учёный, топчущий эту планету уже третий век, а гений-исследователь, наворотивший в самом себе такого, что вампиросы, учитывая их силу и способности, вынуждены были заманить его в ловушку, где сначала траванули чем-то убойным, а потом завалили «мясом», но даже так не смогли убить, оттого и притащили к себе, где подключили к какому-то пыточному столу, постоянно вводя ту отраву, ослабляющую Виктора и попутно начали сцеживать кровь. К слову, по описаниям из записей Виктора стол так же казался мне чем-то смутно знакомым, но я по-прежнему не мог понять, откуда, но да ладно. Витька и тут умудрился их, вампиров, удивить, отказываясь умирать, а в «заметках» начали всё чаще встречаться упоминания некоего «Копья» (наверное, того самого, которое «не лезь»). Оно то всё ещё поддерживало в нём жизнь.

Вот только читая дальше я понимал, что оказался в заднице. И я сейчас не про своё, так сказать, местоположение в теле Франкенштейна, а в целом, о ситуации. Этот «хений», понимая, что возможности сбежать у него, по сути, около нулевые, последние пару дней натурально готовится к смерти. Как я понял, всё то же копьё, источник его «проклятия» (как пишет сам доктор Виктор), не даёт ему умереть, воздействуя на тело, но то, вот же незадача, постоянно травится и ослабляется химией противника. Вот и получается порочный круг, который рано или поздно будет разорван, правда не так, как хотелось бы, ведь «с каждым днём мой разум слабеет, вскоре я не смогу противостоять Копью, и оно поглотит меня». В общем и целом, надежда на спасение или подвернувшийся удачный случай в Викторе слабела с каждым днём, так что мысль «послать всех к чёрту, напоследок погромче хлопнув дверью» с каждым разом кажется ему всё более привлекательной.

Что будет со мной, «хлопни» Франкенштейн дверью? Скорее всего ничего хорошего, ведь, что-то мне подсказывает (ржавеющие и осыпающиеся на двери цепи, например), что первому, с этим самым Копьём, «выпадет честь» встретиться мне, как находящемуся в непосредственной, так сказать, близости от клетки. А это значит что? Что валить отсюда надо, вот что. Ещё бы понять, «как».