Кровососущие, бессмертные твари были реальностью, а Виктор, из
того, что я понял, как-то умудрился им насолить, раз эти ребятки
вели на него последние два века охоту, окончившуюся западнёй и
захватом. Из тех же записей, если отбросить незначительные детали,
стали понятны некоторые странности с моим «собеседником».
Оказалось, что местный Витька не просто учёный, топчущий эту
планету уже третий век, а гений-исследователь, наворотивший в самом
себе такого, что вампиросы, учитывая их силу и способности,
вынуждены были заманить его в ловушку, где сначала траванули чем-то
убойным, а потом завалили «мясом», но даже так не смогли убить,
оттого и притащили к себе, где подключили к какому-то пыточному
столу, постоянно вводя ту отраву, ослабляющую Виктора и попутно
начали сцеживать кровь. К слову, по описаниям из записей Виктора
стол так же казался мне чем-то смутно знакомым, но я по-прежнему не
мог понять, откуда, но да ладно. Витька и тут умудрился их,
вампиров, удивить, отказываясь умирать, а в «заметках» начали всё
чаще встречаться упоминания некоего «Копья» (наверное, того самого,
которое «не лезь»). Оно то всё ещё поддерживало в нём жизнь.
Вот только читая дальше я понимал, что оказался в заднице. И я
сейчас не про своё, так сказать, местоположение в теле
Франкенштейна, а в целом, о ситуации. Этот «хений», понимая, что
возможности сбежать у него, по сути, около нулевые, последние пару
дней натурально готовится к смерти. Как я понял, всё то же копьё,
источник его «проклятия» (как пишет сам доктор Виктор), не даёт ему
умереть, воздействуя на тело, но то, вот же незадача, постоянно
травится и ослабляется химией противника. Вот и получается порочный
круг, который рано или поздно будет разорван, правда не так, как
хотелось бы, ведь «с каждым днём мой разум слабеет, вскоре я не
смогу противостоять Копью, и оно поглотит меня». В общем и целом,
надежда на спасение или подвернувшийся удачный случай в Викторе
слабела с каждым днём, так что мысль «послать всех к чёрту,
напоследок погромче хлопнув дверью» с каждым разом кажется ему всё
более привлекательной.
Что будет со мной, «хлопни» Франкенштейн дверью? Скорее всего
ничего хорошего, ведь, что-то мне подсказывает (ржавеющие и
осыпающиеся на двери цепи, например), что первому, с этим самым
Копьём, «выпадет честь» встретиться мне, как находящемуся в
непосредственной, так сказать, близости от клетки. А это значит
что? Что валить отсюда надо, вот что. Ещё бы понять, «как».