Вчера Максим до самого вечера оставался у Геца, лишь с приходом
темноты шмыгнув в заборную дыру между участками, благо были они
соседями с незапамятных времен.
Егора пока решили не выпускать, чтобы не натворил новых
глупостей. Обильно накормив его пельменями, выдали бутылку водки,
чтобы помочь хоть на сегодня забыться. Парень был подавлен, никак
не отреагировав на поставленную мисочку с едой и притащенное для
отправления естественных надобностей железное ведро.
Дома же Максима ждал тяжелый разговор с дедом. Связав недавние
события и визит милиции, Григорий Степанович сложил дважды два и
устроил внуку практически допрос с пристрастием. Максу ничего не
оставалось, кроме как выложить лайт-версию происходящего, тактично
умолчав про наркомана Богачёва, и про пристегивание
Семенова-младшего наручниками к верстаку. Сообщив про Егора, что
"просто укрыли в надежном месте". Дед похватался за сердце, покачал
головой, попричитал за подрастающую молодежь, и наконец, выдал:
- В кого ты у меня такой непутевый?
Он любил внука, хоть тот и доставил ему не один повод для
расстройств. Еще в конце восьмидесятых, когда в нелепой автоаварии
Григорий Степанович в одночасье стал вдовцом с сиротой-внуком на
руках, он крепко взялся за воспитание этого восьмилетнего отрока.
До того этой же участи удостоились две его дочки, одна из которых,
став женой морского офицера, осела на Камчатке, ну, а второй не
свезло на трассе Ставрополь-Ростов.
О сыне он мечтал давно, и был очень горд, когда появился Максим
в его жизни. Перевезя все его вещи из Ставропольской квартиры
дочери к себе в станицу, они остались вдвоем перед надвигающейся
бурей развала СССР.
Ветеран Великой Отечественной войны, с небольшим "иконостасом"
на старом выцветшем пиджаке, он очень тяжело воспринял
предательство в руководстве страны, но внук заставлял его
держаться, поднимая его. Работы не стало, выручали лишь
приусадебный участок, да шабашки. Впрочем, на последние старика
приглашали всё меньше и меньше. Но Максима на ноги он всё же
поставил – подающего надежду футболиста с удовольствием взяли в
запасной состав "Ростова", продлив контракт даже после армии. Ну, а
известие о падении внука он воспринял очень тяжело. Пытался найти
его в этом городе-миллионнике, но безуспешно, никто не знал, где он
и как он. А когда через год блудный внук объявился и сознался во
всех своих грехах, то всячески ему помогал – привязывал к кровати
на время ломки, отпаивал настоями трав, читал ему книжки, пока
Максим бессмысленными глазами пялился в потолок. Ну, а потом, уже
более-менее отошедшего внука Григорий Степанович устраивал на
работу, для чего не слезал с соседа Миши. Гец очень долго упирался,
но, наконец поддавшись на уговоры, трудоустроил Макса под свою
ответственность. И вновь теперь проблемы.