— Не трогайте его. Прошу вас.
— Твой сын? — спросил Райс.
Догадаться не сложно, связанный заклятьем мальчишка чуть младше
Мелиссы с Хабеном был на одно лицо. Разумеется, настоящее лицо, а
не иллюзию, которую он носил сейчас.
— Что он тут делает?
— Наверное, опять сбежал от нянек. Он непоседливый ребёнок.
Господин Кречет, не причиняйте ему зла.
— Да я как-то и не собирался, — пробормотал Райс.
Но ребёнок стал проблемой. Отпустить — поднимет шум. Забрать с
собой — его станут искать, опять же будет шум.
Выход нашёл Тиэррэ. Он просто шагнул к Дэйну, держащему на руках
мальчишку, положил ребёнку руку на лоб. Глаза того закатились, тело
обмякло.
— Что ты сделал?! — Хабен не выдержал, рванулся к сыну.
Хонгор не стал его удерживать, пояснил, когда отец убедился, что
ребёнок жив:
— Он просто спит. Но спать будет долго, не меньше суток. Пусть
думают, что он заболел, простудился, вызывают лекарей. Это лучше,
чем если местные власти узнают о нас. Лекари ничего не поймут, а
мальчик проснётся сам.
— В тенёк его положи, — вмешалась Айра. — Днём он не
простудится, а спечётся. И поближе к дорожке, чтоб быстрее
нашли.
Эльф взглянул на южанина, сказал:
— Показывай, где лучше устроить твоего дитёнка, чтоб долго не
лежал.
— Слуги с утра пойдут к колодцу. Там скамейки вдоль дорожки.
Положите его на одну из них.
— Не хочешь, чтоб кровиночка валялась на земле? — усмехнулся
Дэйн. — Одобряю. Веди к своим скамейкам.
— Куда? — Райс ухватил за руку уже свою кровиночку. Мелиса
собралась увязаться за Дэйном и Хабеном, явно хотела сама
проконтролировать, как они устроят мальчика.
— От меня — ни на шаг, — напомнил дочке, не спеша отпускать её
ладонь. Вторую ладошку девочки сжала Айра.
Эльф и южанин вернулись быстро, и переправа через стену
продолжилась. Райс и Тари вдвоём закинули на стену господина Саабу,
пока из кустов не вылез ещё один его отпрыск, кто его знает,
сколько у него детей. Потом переправили Айру и Мелису. Залезли на
стену сами. Последними покинули сад и спрыгнули на пыльную мостовую
улицы Дэйн и Тиэррэ.
Сэйлин, едва ли не обнюхивающий в саду незнакомые деревья, здесь
сразу как-то потух и погрустнел.
— Мёртвая земля, — прошептал он, ковыряясь в пыли носком
иллюзорной сандалии, которая скрывала сапог. Воровать местную
одежду они не стали, Тиэррэ постарался, наложив иллюзии и на
неё.