Она
помогла мне встать, схватила за руку и потащила за собой. Как раз
вовремя. Из «Шелковых подвязок» на улицу повалили испуганные
люди.
Мы
поспешно свернули за угол и попали на оживленную мостовую, где
подруга начала оглядываться по сторонам. Затем засунула пальцы в
рот и засвистела.
Я
потеряла дар речи от удивления, когда напротив нас остановилась
старенькая крытая телега. Единственный гнедой конь застриг ушами.
Погонявший его молодой парень махнул нам рукой.
–
Мисс Аксель, я уже думал, не появитесь. А вы туточки и не
одна.
Она
улыбнулась и махнула ему в ответ.
–
Это Несса, моя подруга. Я не была уверена, что у нас все получится.
Спасибо, что дождался, Гвидо.
Мы
забрались в телегу. Деревянный пол был усыпан мокрым сеном. В углу
стояло две железные клетки со снежными барсуками. В воздухе витал
стойкий запах псины. Одно радовало – ветер прекратил пронизывать до
костей. Холстина была наглухо приторочена к бортам. Ни единой
щели.
Рядом валялась медвежья шкура, чей внешний
вид не внушал особого доверия. Но, так как в нашем положении,
выбирать не приходилось, мы с Аксель прижались друг к другу и
укутались в нее с головой.
–
Какие вы хорошенькие, – стуча зубами, умилилась я, разглядывая
покрытых лоснящейся белой шерсткой животных. Барсуки ощерились,
демонстрируя внушительные клыки. Они явно не горели желанием
болтать. Больно надо. Я повернулась к подруге. – Ты в столице всего
три дня. Когда только успела познакомиться с этим…
Гвидо?
–
Гвидо – доставщик молока. Встретились вчера в «Шелковых подвязках»,
разговорились. Он сказал, что сегодня отправляется в Сокрию. Я
напросилась с ним. Естественно, сообщила, что мне нечем заплатить
за проезд. Но он был так добр, что все равно согласился. Поверь,
Несса – это наш единственный шанс.
Похоже, Аксель не врала, сказав, что с
первого дня готовила план побега. И не услышь она сегодня разговор
двух кухарок, сбежала бы одна.
Впервые за день я смогла расслабиться. Забыть
о том, что пережила. Или о том, что еще предстоит пережить. Мерное
покачивание телеги постепенно убаюкивало. Прижавшись к боку
подруги, я закрыла глаза.
– Они приносят мне неплохой доход, – раздался, будто сквозь
вату, звучный голос Гвидо.
Разлепить глаза вышло не сразу. Холод пронзил тело острыми
иглами. Мышцы, непривычные к жесткой лежанке, ныли так, словно я
целый день, не поднимая головы, проработала в саду.