Затем осмотрел комнату. Стены поклеены
выцветшими от времени невнятными обоями, мебель очень давно знала
лучшие времена, но это всё мелочи.
Покопавшись в столе, нашел удостоверение
личности. Серая фотография не оставляет сомнений, что Филинов
Аркадий Ефимович, – это теперь я. Вместе с паспортом нашёлся
аттестат об окончании Серпуховского колледжа по специальности
«право и управление городами», без отличия.
Судя по оценкам и прилагаемой характеристике,
Аркаша Филинов учился, прямо скажем, без особого рвения. То есть,
читать и писать прежний пассажир данного тела, конечно, умел, но,
если лампочку в комнате выключить, то свет его разума не осветил бы
стены. Скорее наоборот.
Ещё
обнаружилась какая-то местная газета, из которой я узнал, что
нахожусь в городе Кустовом, который вроде бы с Россией соседствует,
но при этом частью Российской империи не является. Его тут так и
называют – вольный город Кустовой.
Вернулся к зеркалу, осмотрел лицо и
пострадавшую от удара голову. Не в поликлинику же мне идти? Ушиб.
Были бы мозги, было бы сотрясение.
На
голове хаотичное нагромождение бывших грязными, судя по всему, ещё
до ДТП - волос, немного спёкшейся крови, на лице веснушки, цвет
волос – русый. Серые глаза, нос короткий, глаза чуть прищурены,
выражение совсем не внушает доверия, хотя это, наверное, уже моё, а
не от природы. От проверки, насколько у меня много зубов, отвлёк
шум на улице.
Рассеянно подошёл к окну, отодвинул массивную
штору. На дороге иссиня-чёрная повозка, запряжённая двойкой чёрных
же лошадей, сцепилась со здоровенной телегой, которую тянула
крупная меланхоличная кобыла. Два мужика, оба бородатые, крупные,
злые - старались их расцепить, при этом громогласно и витиевато
ругались, парадоксально обращаясь друг к другу на «вы», но с
добавлением разных забавных эпитетов.
Из
повозки выглянула юная, красивая, словно сошедшая с картин
Третьяковки, девушка. Будто почувствовав, что на нее смотрят, она
подняла взгляд вверх и увидела меня. Я тут же заулыбался и помахал
ей, она вежливо улыбнулась в ответ. Полюбовавшись красоткой
несколько секунд, вежливо кивнул и с сожалением вернулся в комнату
и к своим мыслям.
Громкий требовательный стук в дверь заставил
вздрогнуть. Чёрт, ни радио, ни телевизора, никакого привычного
шума. Тихо как в склепе, любой звук застаёт врасплох. Открываю
дверь, ожидая снова увидеть «родственника», но за порогом вовсе не
кузен. Немолодой усач в незнакомой форме.