— Готовь руку, — Сказала Маша деловито, — сейчас будем тебе
перебинтовывать ее в полевых условиях. И раны обрабатывать.
— Какие еще раны?! Какие перебентовки?! — Возмутилась Алла
Ивановна, — гражданка! Что вы себе позволяете?!
Топча низкими каблуками пшеничные пенечки и неловко пошатываясь,
Алла Ивановна направилась к нам.
— Немедленно назовите мне место вашей работы! Я напишу вашему
непосредственному начальнику докладную записку о том, чтобы вас
привлекли к дисциплинарному взысканию!
Маша не растерялась.
— Прошу вас не вмешиваться во врачебные дела, — сказала она
строго, — у меня тут вообще-то больной! А вас я и знать не
знаю!
— Вот это больной, — Рассмеялся Вакулин по-доброму, — вот если
бы у нас все больные так держались, мы бы уже, видать, горы
свернули!
Маша посмотрела на улыбчивого Вакулина, а потом на каменное от
злости лицо Аллы Ивановны.
— Вы… да вы… Да у вас тут никто, наверное, не знает, что такое
субординация! — Прошипела Алла Ивановна.
— Сменить повязку, — пожал я плечами, — дело недолгое. А наши
комбайны еще и близко не в поле.
— Алла Ивановна, — окликнул ее Вакулин, — да оставьте вы
молодежь в покое! Мы же еще не начинаем! А Землицын и вовсе на
своей машине! Учения нужны только чтобы шоферы пообвыкли работать
на зилах. У них времени это много не займет. Машина очень на газ
похожая. Потому и такие короткие у нас занятия.
Алла Ивановна снова запыхтела. Нахмурившись потопала к остальной
комиссии.
— Сказано было, — тихонько от всех проговорил я Машке, когда мы
зашли в Белку чтобы сменить повязку, — что повязку менять раз в
сутки. А не прошло еще суток.
— Лишним не будет, — сказала Маша, быстро орудуя своими ловкими
тоненькими ручками.
Было видно, что она на мгновение растерялась от моих слов.
Выходит, что не стоило ей бежать сломя голову ко мне, сюда.
— Соскучилась я, — ответила девушка немного обиженно, —
соскучилась. И злая на тебя я немного.
— Почему злая? — Улыбнулся я.
— Потому как ничего ты мне не сказал про свое ранение. Узнала на
работе через третьи руки. Вот и захотела приехать.
— Чудо ты в перьях, — улыбнулся я, наблюдая за тем, как Маша
заканчивает новую повязку.
— Так. Рукава опустить, работу мою полевой пылью не грязнить, —
изобразила девушка строгость.
— Слушаюсь, — сказал я шутливо.
Когда вышли мы из машины. Поглядел я на то, как стоят шоферы да
слушают болтовню членов комиссии.