— Что, Клаус, — сказал я, на ходу, — не проходит голова?
— Нушна еще одна таплетка, — ответил он холодно.
— В комбайне у себя поищи.
Приблизившись, стал я между ним и Машей. Заглянул немцу в глаза.
Не боялся он моего взгляда. Смотрел и не отводил своих арийских,
етить их, зенок. Замерли мы друг напротив друга. И когда хотел я
уже отправить его пенделем обратно к своему ящику на колесах,
вмешалась тут Маша:
— Ну ладно, Игорь, — она юрко подскочила ко мне сбоку и тронула
лицо, приклонив к себе, чмокнула меня в щечку, — пора мне. А-то и
правда в поликлинике съедят.
Глянул я в ее глазки. Была там смесь смущения и
беспокойства.
— Езжай, — и ничего не бойся, — ответил ей я.
Маша, не взглянув на немца, побежала к кабине.
— Фы уезшаете? — Удивился Клаус, которого будто бы и не смутил
Машкин поцелуй.
Однако, не дождавшись ответа, он торопливо добавил:
—Auf Wiedersehen!
— Двигай! — Обернувшись, крикнул я Казачку.
— Ага! Давай Игорь! До вечера! — Закричал тот в ответ и закрыл
дверь в кабину.
Вместе с немцем пронаблюдали мы, как Казачок погнал свой газон
по прокосу, развернулся и пошел обратно в горку, миновав немецкую
колонну машин.
— Красифая у фас schwester, — провожая машину взглядом,
улыбнулся Клаус.
— Не сестра она мне, — ответил я, — а невеста.
— О! — Клаус сделал удивленное лицо, — это все потому, что я,
иногда плохо понимаю фаш язык. Ну, то что нефеста, это ничего.
— Будешь к ней приставать, — глядя немцу в глаза, сказал я
спокойно, — получишь по шее.
— Was?
— Да понял ты все. По глазам вижу, что понял.
Еще пару мгновений смотрели мы друг на друга, как два вражьих
волка. Вдруг взгляд немца скакнул над моим плечом. А потом он пошел
обратно к своему комбайну. Обернувшись, увидел я, как руководство
колхоза вместе с немцами садиться в волгу.
— Игорь! — Крикнул мне Вакулин, — ну чего ты? Готов? Начинаем
учения!
— Готов! Иду уже, Евгений Герасимович!
***
Вечер того же дня.
Отделение райкома.
— Ну чего ты упрямишься, Ира? — Егоров прислушался внимательнее,
приблизился ухом к закрытой двери кабинета Аллы Ивановны, — такой
шанс выпадает раз в жизни!
Когда Егорову передали, что Алла Ивановна ждет его у себя в
кабинете по какому-то важному делу, он почти сразу бросил всю свою
работу и поспешил ко второму секретарю райкома.
Следуя по-пустому в конце рабочего дня кабинету, Николай
Иванович чувствовал какое-то беспокойство. Вообще-то, он чувствовал
беспокойство каждый раз, когда Алла Ивановна звала его к себе в
кабинет. Потому как вызов этот обещал Егорову неприятную, а иногда
и не очень… законную работу. Работу, связана которая, чаще всего
была с подлогом. Николай Иванович не любил делать подлогов, по
понятным причинам, однако выступить против Аллы Ивановны боялся.
Очень боялся.