— Хорошо, — расплылся в улыбке Матвей и даже как-то посветлел, —
пущай найдет в нашем шкафе, на верхней полке, в жестяной коробке с
под чаю, лежить там…
— К матери домой, — прервала его Екатерина грустно, — Игнатиха
забрала дочку себе. Сказала, что как только Катя чуть расходится
после больницы, пойдеть в сельсовет с тобой разводиться.
— Понятно, — сказал он сгорбившись.
Помолчали. Гнетущая тишина и вид побитого сына в клетке
заставили Екатеринино сердце сжаться.
— Сережа Бесхлебнов живой, — проговорила Екатерина, чтобы как-то
развеять мрачную тишину, — Оклемался после ружья-то. Тоже скоро
домой поедить.
Матвей не ответил. Сидел он, глядя в одну точку.
— Матвеюшка, — повременив, позвала Серая, и он глянул на нее
красным от жилок глазом, — совершила я большую глупость… Большую и
страшную.
— Какую?
Екатерина расплакалась пуще прежнего, прижала к груди мокрый
свой платочек.
— Дурость настоящую! Хотела написать я в милицию, что вместо
тебя стрелял в Мятого Землицын! Думала, так тебя уберегу!
Матвей глядел на нее спокойным меланхоличным взглядом. Не
отрывал глаз.
— А оказалось все наоборот, что все мне во зло пошло! Будут меня
теперь судить за ложный донос! — Выпалила она и спрятала лицо в
ладони. Стала безутешно плакать.
— Ма, — внезапно сказал Матвей, — слыш, ма.
— Что… Сыночка… — глотая воздух и пытаясь успокоиться,
проговорила Серая и глянула на сына.
— Не плачь. Иди домой. Я тебя никому в обиду не дам.
— Не дашь, не дашь, — вмешался усатый капитан и взял Екатерину
за локоток, — ну, пойдемте. Хватит с него. А то он буйный бывает,
ежели распереживается.
Когда вывели Екатерину из закрытой части отделения, там уже ждал
ее тот самый Женя.
— Павел Андреевич, — сказал он капитану, — там майор звонит с
района. Спрашивает, пришла ли Серая.
— На связи еще Квадратько?
— Да, Павел Андреевич.
— Ну пойдемте, — сказал он Екатерине.
Все вместе они прошли в кабинетик, где, кроме капитана сидели
еще двое сотрудников. Капитан взял трубку.
— Зиньков говорит, — ответил он, — да. Понял.
Внезапно капитан предложил трубку Екатерине. Та повременила
брать, растерялась. Однако все же решилась.
— Алло, — ответила она.
— Екатерина Ивановна, — сказал на том конце Квадратько, —
здравствуйте.
— Здравствуйте, Иван Петрович.
— Землицын сказал мне заявление ваше порвать, — продолжил майор
каким-то усталым голосом, — ну и я послушался. Идите с Богом.