Папа снова тяжело вздохнул и заговорил:
-Поймите пожалуйста, это не я вас отдаю...
На следующей неделе к нам пришли из РОНО*. Вовку с Васей как
старших детей решено было оставить дома, потому как вскоре они уже
окончат школу и смогут полноценно помогать отцу. Горку как самого
младшего тоже разрешили оставить, так как он был еще слишком мал,
чтобы о себе позаботиться. А вот Валю, Толю и меня было сказано
отправить в детский дом...
Мы уехали той же весной. Всего через пару месяцев после потери
матери.
__________
*Оплошность - то же, что и ошибка.
* РОНО - орган, занимающийся семейным устройством малолетних (до 14
лет), оставшихся без попечения родителей.
Не помню, когда это произошло точно - в последних числах мая, в
первых числах июня или июля, но в один угрюмый день к нам домой
заявилась женщина из РОНО.
-Сегодня я повезу ваших детей в Энгельс*. - сказала она отцу. - Там
находится приют*. Оттуда их распределят в детский дом.
-Что ж, собирайтесь... - вздохнул папа, окинув всех присутствующих
взглядом.
-А что нам собираться? Мы одеты. - сказал кто-то из нас.
Рубашка, штаны и панамка*. Что, собственно, нам еще было
нужно?
-Не волнуйтесь вы так. Им дадут там одежду. - пояснила
женщина.
-Аа.. - растерянно ответил ей отец.
-Единственный оставшийся вопрос - документы. Отдайте их
пожалуйста.
Папа протянул этой женщине наши свидетельства о рождении и прочие
бумаги.
-А теперь давайте напишем заявление о том, что мы приняли у вас
детей...Да, так...И ваша подпись. Хорошо.
Когда все приготовления уже были закончены, возникла долгая
неловкая пауза. Настало время уезжать.
Мы с братьями вышли во двор, затем на улицу. Ту самую, на которой
мы росли, по которой ходили в школу и гуляли с товарищами. Ту
самую, на которой когда-то стояла наша мама, встречая нас у
порога.
Около калитки мы распрощались со своими братишками, обреченно
смотревшими в наши глаза, с соседскими и школьными ребятами,
заранее подбежавшими к нашему дому, со знакомыми, которые уже
махали своими платочками. И вот, теперь настало время прощаться с
отцом. Он крепко обнял нас и в последний раз произнес фразу,
которая уже несколько недель крутилась у него на языке:
-Поймите, это не я. Это завод. Мы ничего не сможем сделать.
Следуя за высокой женщиной, мы вышли к большой дороге. Там нас уже
ждал автобус. Прошло всего несколько минут, и мы уже приехали к
набережной. Затем сели на омик* и поплыли к Энгельсу. Помню, как
отец рассказывал, как в прошлом году он ездил туда на катере для
того, чтобы продать самодельные пальто. Мне теперь казалось, что
это было так давно, что сейчас уже не имело никакого значения.
Конечно, тогда я и подумать не мог, что когда-то отправлюсь в
путешествие по Волге без своих родителей. И что мама...