Сборище слабых людей, с ошарашенными, испуганными глазами, но
это люди нашего рода и им нужен тот, кто будет ими управлять. Мы
сделаем род сильным. Медленно рассшнуровываем ворот рубахи и
снимаем камень нашего ВМЕСТИЛИЩА, из ядра за ним тянется толстая
нить, сохраняя связь с носителем. Берёмся за камень и вкачиваем в
него энергию и нашу память, когда ВМЕСТИЛИЩЕ заполняется, делим его
на две равные половины. Нас уже немного качает от упадка энергии,
но мы ещё терпим – осталось недолго. Выжимая из себя последнее, мы
перекручиваем слабенькое, лохматое ядро потомка и, щедро
перемешивая со своими нитями, создаём новое. В глазах уже темнело,
сил осталось только на то, чтобы протянуть ему новое ВМЕСТИЛИЩЕ.
Упав на пол, уже не успеваем вернуть на грудь нашу половину.
Первое
пробуждение.
О-о-ох-х, убейте меня. Блин, с кем же я вчера так набухался, что
ничего не помню. В голове звенело корабельной рындой, сигналя о
штормовом предупреждении. Дайте же водички, хоть немного. — Эй,
кто-нибудь! Света, ты здесь?!
А где я вообще? О-о-ох-х, сил нет совершенно, даже голову не
повернуть. Вроде чьи-то шаги слышу. Блин, что же за слон такой
топает? Ого, теперь понятно, что Светки тут точно нет, она бы такую
деваху рядом не потерпела. Показал жестом, как пью из чашки, и из
последних сил прохрипел просьбу о водичке этой шикарной брюнетке,
что переливалась в моих глазах, словно голограмма в тумане. С
наслаждением выпиваю подсунутую мне жидкость. Успеваю распробовать
вкус чего-то кисленького, навроде кумыса, и снова вырубаюсь.
Второе
пробуждение.
Утро было отвратительным. Я проснулся непонятно где. Как только
попытался что-то вспомнить, голова сразу начала неимоверно болеть.
Помню только, как мне давали пить. Хм-м, значит я уже давно так
лежу? Огляделся вокруг. Незнакомая мне комната, но точно не
больничная палата – весь интерьер под старину, сплошное дерево и
камень. Стены, сложены из крупных тёсаных блоков. Деревянные
арочные окна со ставнями. Филёнчатые двери. Массивные потолочные
балки из цельных стволов. На полу лежит здоровенная звериная шкура,
а на стенах, вместо обоев, висят какие-то ткани с вышитыми
картинами. Богатый дом, не каждый может себе позволить такой
колорит. Шевельнувшись на кровати, оглядел и её, и сразу вспомнил,
как в детстве бывал у прабабушки в деревне, у её кровати была такая
же ажурная спинка из металлических прутков. Пощупав под собой
руками, почувствовал перьевой матрас. Ну, точно в чьём-то замке.
Ёпрст! Я вдруг понял, что руки-то не мои – это были тощие,
подростковые ручонки.