Во мне заворочалось раздражение. — К-ка-акой оберег, какие на
хрен князья и их гридни? Где я, и кто ты такая? — Говорю всё это и
понимаю, что не мой это голос, слишком уж он звонкий, юношеский и,
кажется, только недавно сломавшийся с возрастом. Голову резко
начинает распирать болью. Дикой, распирающей болью. Делаю попытку
встать, но рука подошедшей брюнетки придавливает меня обратно.
Яркая вспышка перед глазами, когда затылок касается подушки, и я
снова отправляюсь в небытие.
Следующее пробуждение было иным. Открыл глаза и, сразу вспомнив
все предыдущие события, сел на кровати одним резким движением.
Чтобы достать до пола ногами, пришлось спрыгивать, испытав при этом
непривычное чувство, как будто кровать для меня чересчур высокая.
Ощутив босыми ногами тёплый пушистый ковёр, попытался
оглядеться.
Скорее всего, очнулся в том же самом помещении, только ночью.
Простоял так несколько минут, вовсю напрягая слух, но вокруг было
темно и тихо. Подгоняемая интуицией, пришла уверенность, что я тут
совершенно один. Медленно, стараясь не сильно шуметь, встал и начал
поиски выключателя. Надеясь на логику, в первую очередь пошёл к
силуэту двери, тёмным пятном выделявшейся на более светлой стене.
Пошарив рукой с обеих сторон от проёма, на уровне пояса и выше,
ничего не нашёл, зато услышал в коридоре чьи-то шаги и, судя по
нарастающему звуку, они приближались. Отпрыгнул, но на кровать
вернуться не успел, бесшумно распахнувшаяся дверь пропустила уже
знакомую мне женщину. За ней, немного повернувшись боком, в проём
вошёл здоровенный мужик, возрастом, приблизительно, от тридцати до
сорока лет. Размерами, как
полтора Шварценеггера, из тех времён, когда тот был в расцвете сил,
этакий Посейдон с огненным трезубцем, с которым предварительно
поигрался Цербер, откусив нижнюю часть древка. В могучей ручище он
держал донельзя странный канделябр с тремя огненными наконечниками,
что сразу же приковали моё
внимание. Не было каких-либо свечей, или отверстий для
выхода газа, как у зажигалок, даже простенького
фитиля не видно.
Язычки пламени извивались живыми
змейками, то снизу, то сбоку, складывалось впечатление, что
они заключены в невидимые сферы, внутри которых исполняли
загадочный танец, хотя свет от них шёл, на удивление, ровный и
яркий, совсем не похожий на свечной, скорее, как от мощного
фонаря.