Вырвавшись наконец из людского потока на рыночке, перешагнув
через длинную диагональную тень, отбрасываемую деревянной вывеской
на двух широких столбах, Лазарь оказался на обширной расчищенной
площадке. Рельефный, скребущийся о твердую подошву булыжник
сменился ровной поверхностью из горных пород. Чувствовались
усиленные порывы ветра, от чего короткие, заостренные пряди
каштановых волос Лазаря, торчащие из-под кепки, пришли в движение.
Небрежным движением плеча он поправил рюкзак и зашагал по
направлению к сплошной громадине скалы на противоположном конце
площадки, примерно в трехстах метрах от него. Он смотрел перед
собой, наблюдая, как к нему приближается каменная стена, постепенно
заполняя собой все пространство.
На площадке тут и там стояли люди в такой же одежде, как у
Лазаря — светло-голубых с белыми вкраплениями костюмах, чем-то
напоминающими скафандры, но не такие раздутые и громоздкие.
Костюм удобно и главное надежно облегал тело, проявляя его
изгибы, защищая от опасных реактивов, ударов и порезов, но и давая
полную свободу передвижения — специальная живая ткань
подстраивалась под любое, даже незначительное движение, обеспечивая
комфорт и раскованность. Сочетание карбона, хлопка, мягких металлов
и нано-технологий, делающих одежду для сотрудников научного
комплекса не только удобной, но и умной, позволяло сосредоточится
на работе, а не на том, что у тебя свело судорогой ногу, воняет
подмышками или как вытащить трусы из задницы, не выпуская из рук
портативной сферы, полной сложных световых данных. В общем, костюм
был очень удобен, и не только в рабочих условиях. Он надежно
защищал от высокогорных ветров и помогал легким лучше вентилировать
разряженный воздух, проводил и сохранял тепло лучше, чем обычная
одежда. Поэтому Лазарь, как и большинство его коллег, предпочитали
переодеваться в костюм непосредственно перед выходом из дома, а не
в раздевалке комплекса.
Направляясь к входу, Лазарь коротко кивал одним, натянуто
улыбался другим, подмигивал третьим, отворачивался от четвертых, а
ради пятых даже немного отклонялся от курса и подходил, чтобы
справиться о делах. Однако подолгу он ни с кем не задерживался и,
спустя десять или пятнадцать минут уже стоял у каменного
ограждения, возведенного по периметру основания горного
выступа.