Я не стал объяснять, что такое открытый финал, и успокоил
Каюка:
— Да нет же, прибили его. А ты учись разговаривать, как люди,
раз уж решил стать нормальным.
— А-а-а, фу-ух. Я стараюсь…
— Кушать подано! – провозгласила Наташка.
Мы расселись за столом, рассчитанным на четверых, сестра
осталась хлопотать у плиты, поставив на стол первую партию
ставриды. Каюк давился слюной, но на еду не набрасывался, ждал,
пока мы растащим рыбу по тарелкам. Молодец, быстро учится. Чавкать
и разбрызгивать слюну он тоже не стал, ел аккуратно и даже пальцы
не облизывал.
— Расклад такой, — громко сказал я. – Боря, ты идешь к нашим и
объясняешь ситуацию, говоришь, что тренировки сегодня не будет.
Наташа, ты остаешься, потому что нужна здесь.
Она повернулась и кивнула, я продолжил:
— А мы с Юрой едем к бабушке Эльзе.
Если повезет, пристрою Каюка, он вроде адекватный. Будет
помогать бабушке по хозяйству и в скором времени, вероятнее всего,
станет незаменимым, как воздух.
— Зачем? – удивился Каюк.
— У меня есть бабушка в Васильевке, она хорошая и адекватная.
Живет одна в большом доме, ей нужно помогать в огороде и со
скотиной. Думаю, ты не будешь против, а она не откажется от твоей
помощи.
— Круто! – просиял он. – Я – за! Руками и ногами!
Когда поговорю с бабушкой о моей московской авантюре, потом,
если успею, уже ближе к ночи наведаюсь к Лялиным, попытаюсь
вытрясти из папани наши деньги, на жалость надавлю – он же не
демон, должно в нем остаться что-то человеческое.
Если выгонит… Ну а что я потеряю? Ничего, если не считать ложную
надежду.
В Васильевку мы ехали в час пик. Люди возвращались с работы и
набили «Икарус» под завязку. Нас с Каюком стиснули со всех сторон,
меня приподняли, и ноги не касались пола. Водитель, скорее всего,
был садистом. При том, что в автобус кому-то еще влезть было
нереально, он останавливался на каждой остановке. Дверцы судорожно
дергались, но не могли открыться. Когда это случалось, кто-нибудь
выпадал и вопил. Толпа снаружи бросалась на штурм, и казалось, что
я слышу хруст суставов и треск костей, лязг мечей и доспехов.
Автобус в очередной раз тронулся, и сзади пронзительно закричала
женщина:
— Стойте! Откройте двери! У ребенка в заднем проходе сумка
застряла!
— Ничего себе ребенок! – воскликнул я, и автобус взорвался
смехом.
Пока пассажиры хохотали, сзади происходили какие-то манипуляции.
Очевидно – коллективное извлечение сумки из заднего прохода. После
того, как операция по спасению удачно завершилась, автобус покатил
дальше. Сделал две остановки за городом – народу чуть поубавилось,
стало возможно дышать.