Подбить старого нурмана было непросто. Между
ним и Зарей — пятеро. И эти пятеро не стояли неподвижно, но Заря об
этом не думала. Она вообще не думала. Послала стрелу, как
выдохнула. Граненый наконечник ударил старого в левую сторону
груди. Кольчуга его не спасла.
А
Кольгрим отбил щитом удар секиры и, изловчившись, воткнул копье в
ляжку противника. Слишком глубоко воткнул, увязло. Кольгрим
выпустил древко, долбанул краем щита в переносицу ворога, прикончил
его ножом, который сразу же метнул в другого неприятеля. Попал в
шлем. Ущерба не нанес, но враг потерял мгновение, которого
Кольгриму хватило, чтобы завладеть секирой только что убитого
викинга и рубануть нового противника. Тот легко сбил
удар…
И
больше ничего не успел. Один из своих, мальчишка, почти в упор вбил
чужаку стрелу в шею.
Заря видела бой Кольгрима будто боковым
зрением. Не фиксируясь. Она вычленяла из общей картины только самое
важное. Места, где дела защитников шли совсем плохо. Причем она не
думала об этом. Только чувствовала. И била в новую цель. Ровно до
тех пор, пока потянувшаяся к колчану рука не ощутила
пустоту.
И
тут же увидела появившуюся над частоколом перепачканную в крови
ухмыляющуюся рожу.
—
Все, юнец, конец тебе! — радостно гаркнул Эйндриди.
Все это время он, спрятавшись под стеной,
ждал, когда у стрелка закончится запас. Эйндриди всегда был
осторожен и действовал наверняка. Увидев, как опустилась рука с
луком, сжал зубами рукоять секиры, ухватился за свисающую сверху
веревку, оставленную кем-то менее удачливым, чем Эйндриди, взбежал
наверх, ухватился левой рукой за частокол, перебрасывая себя через
него, а правой, выпустившей веревку, ухватил секиру… И полетел
обратно, булькая кровью из рассеченного горла.
Выхватить клинок и тем же движением нанести
удар — одно из первых умений, которым обучал Зарю муж.
А
она была хорошей ученицей!
Впрочем, меч тут же отправился в ножны,
потому что Заря увидела в сажени от себя три пучка увязанных
ремешками стрел. Ну да, сама же приготовила их для боя. Один тут же
отправился в колчан… Но стрелять было не в кого. Ни на забороле, ни
под стеной врагов уже не было. Они отступали.
К
сожалению, не бежали, а именно отступали. Прикрываясь щитами,
неторопливо, организованно.
И
их было не так уж мало, уцелевших во время штурма. Заря прикинула:
не меньше трех десятков. Но огорчиться она не успела. Потому что до
нее наконец-то дошла главная мысль.