—
Теперь мое! — завопил Медвежонок и попытался повторить бросок
Стюрмира, но его копье воткнулось в корму «Чайки» намного ниже
уровня бортов.
Следующим, кто попытался доказать свою
крутость, был Льотольв Кто-то Умрет. Рыжебородый свей с грустными
глазами, которые веселели, только когда пахло выпивкой, взял
разбег, пробежавшись по скамьям от борта до борта, и запулил копье,
пожалуй, даже дальше Стюрмира. Но увы. Даже в драккар попасть не
сумел. Подарил оружие морю.
Драккар Энока Везучего продолжал двигаться
кормой вперед, точно выдерживая курс на «Клык Фреки».
—
Помалу назад! — закричал я. И, задавая темп: — Раз! Раз!
Мой драккар сдвинулся с места и пошел под
прямым углом к курсу «Черной чайки».
Оспак, вернее, как позже выяснилось, уже
Витмид, которому Оспак передал руль, тоже клювом не щелкал. Нацелил
«Змея» так, чтобы вражеский драккар оказался между нашими
кораблями. Его союзник так и оставался у причала, потому о нем
можно на время забыть.
Еще одна важная и приятная для нас деталь.
«Черная чайка» была прилично нагружена и сидела в воде очень низко.
От воды до гребных лючков — полметра от силы. А мы, напротив, почти
пустые, так что выигрыш по высоте — метра на полтора, если
ориентироваться на «Клык Фреки». Превосходство в высоте — важное
преимущество, когда речь идет о таком деле, как абордаж.
Хотя лучше бы рукопашной не допустить.
Среднестатистический хирдман покойного Рагнара по уровню не уступал
Стюрмиру. А таких, как моя варяжская молодежь, сминал влегкую. Не
говоря уже о стрелках-лесовиках.
Поэтому рукопашной быть не должно.
Но
у головорезов Везучего было другое мнение. Весла ударили в воду,
«Чайка» совершила быстрый красивый разворот и ринулась к нам.
Осыпавшие ее стрелы не нанесли существенного ущерба. Кроме одной. И
это была не стрела моего снайпера Бури. Меткий выстрел принадлежал,
как позже выяснилось, юному варягу Хутину, парню, ранее
выделявшемуся разве что некоторой заторможенностью речи и привычкой
переспрашивать. В бою, впрочем, он не тормозил, иначе уже покинул
бы наши ряды, отправившись в Ирий. А сейчас ему просто повезло. И
ему, и всем нам. Хутин подстрелил кормчего. Во время того самого
красивого разворота. Так что сам разворот он успел закончить, а
дальше… Дальше повис на румпеле, и «Чайку» на полном ходу повело в
сторону, и вместо высокого носа и почти такой же высокой кормы нам
открылись борта с активно гребущими викингами. И поскольку нет
такого щита, который бы закрыл сразу двоих да еще с двух сторон, то
эффективность стрельбы резко возросла. Что немедленно сказалось на
ходовых качествах «Черной чайки». Весла перепутались сразу с обоих
бортов. Скорость упала… А стрельба усилилась. Мои лучники на обоих
кораблях опустошали колчаны, не экономя боеприпас. И не без
результата. Бойцы Везучего бросали весла, приседали, укрывались,
как могли. Могли они, кстати, неплохо. Полминуты и — попрятались.
Но не все. Многие так и остались на скамьях, у бортов, на палубе. А
среди тех, кто сохранил подвижность, тоже наверняка было немало
раненых. Бронь на хирдманах Энока была отличная. Держала все, кроме
прямого попадания бронебойной. Но есть еще руки и ноги…