Я наслаждалась свободой, жила движением, отдаваясь чувству
люда.
Но ровно до тех пор, пока не раздался подозрительный треск, а
дальше начало происходить что-то совсем уж страшное. Даже
пострашнее, чем святая инквизиция Ровейны.
Оно ползло за мной подо льдом – в полнейшем ужасе я увидела
приближающиеся со стороны берега то ли черные извивающиеся ленты,
то ли водных змей.
- Беги, Рина! – воскликнул отец. Оказалось, в моем сне он стоял
неподалеку от катка, хотя до этого я его не видела. - Быстрее,
доченька!
И я заскользила прочь, с каждой секундой набирая скорость.
Неслась по замерзшей реке, пытаясь как можно скорее добраться до
противоположного берега.
Понимала, что именно там мое спасение.
Заодно размышляла о том, что посчитала своим отцом Стефана
Одриджа - светловолосого, широкоплечего мужчину с худым лицом, - а
вовсе не Владимира Одинцова, отца Марины, которой я была тридцать
девять лет подряд.
Впрочем, сейчас мне было не до столь сложных размышлений - я изо
всех сил я пыталась оторваться от угрозы. Но черные ленты не
отставали, неслись за мной подо льдом.
Они походили на юрких угрей и оказались дьявольски быстры.
Потому что все-таки меня догнали, затем проломили лед и обвили мои
ноги. Не удержавшись, я упала на колени и коснулась льда
руками.
Тогда-то две черные змеи проникли под мою кожу. Я охнула от
ужаса и боли, после чего… проснулась.
Заморгала, уставившись в темноту.
Сердце колотилось как бешеное, меня трясло. Тело вспотело, хотя
в комнате уже было довольно прохладно, потому что печь давно
погасла.
Подняв руки, я принялась таращиться на них в темноте. Мне
казалось, что кожа горела от запястий до локтей, но напрасно я
пыталась хоть что-то рассмотреть.
Слишком темно - ничего не было видно.
Можно, конечно, было встать, отыскать спички и зажечь свечу,
после чего осмотреть свои руки еще раз, но я не стала этого делать.
Кошмарный сон постепенно забывался, сердце колотилось уже не так
быстро, и я уговорила себя не сходить с ума.
Это лишь страшный сон, сказала себе. Мало ли, какая мне могла
присниться ерунда!
Затем повернулась на другой бок и через какое-то время
заснула.
…И снова оказалась на той самой заледеневшей реке.
Крутилась, исполняя одно из своих любимых вращений, а от лезвий
коньков во все стороны разлетались золотистые сполохи, создавая
вокруг меня непроницаемый светящийся кокон.