Катя, как только села на постель, тут же начала заваливаться,
крепко вцепившись в мой воротник. Толстый тупой марлин заглотил
крючок, осталось только подсечь.
От её веса я потерял равновесие и не упал на неё полностью
только потому, что подставил руки, впечатываясь в её грудь и
плоский живот своим телом.
— Рома, — жарко выдохнула она, протягивая ко мне руки и обвивая
ими шею. Тут же притянула к себе и впилась в губы открытым влажным
поцелуем.
Я же предвидел это. Какого хрена я… какого?
Боже, какой язык, какие пошлые и наглые губы, засасывающие мои.
Мой мозг плавно отключался, забывая, почему я тут оказался. Катины
пальцы скользнули по моему затылку и вцепились в волосы, крепче
прижимая к себе и глубже запуская язык в мой рот, чтобы уж точно не
мог вырваться. Белый шум в голове от бегущей по сосудам крови
заглушил моё же тяжёлое дыхание, вырывающееся носом.
Беляева толкнулась и ловко перекатила нас по кровати, и теперь я
оказался снизу, запертый в плену её бёдер и рук. Губы ни на
мгновение не отрывались от моего не сопротивляющегося, даже для
вида, рта, а руки поползли по груди, очерчивая мышцы.
Оторвавшись от губ с пошлым чмоком, она чуть приподнялась и
взглянула на мой приоткрытый рот своими тёмными глазами, на меня
смотрела сам бездна за то, что я заглянул в неё. Но остановиться
уже не было сил. Я начинал падать с хрупкого края прямо в эту
черноту, не чувствуя больше опоры под собой.
Я ощущал только её бёдра, сжимающие меня по бокам, руки сами
поползли по гладкой коже, поднимаясь выше по телу там, где платье
задралось. Под пальцы сами собой попались ягодицы, и я сжал их с
тихим стоном, с головой выдавая себя и свой голод.
— Я знаю… — почти беззвучно прошептала она и начала жадно
целовать мой подбородок, спускаясь по шее, пальцами ловко
расстёгивая пуговицы на рубашке, — я вижу, как ты хочешь меня.
Спустя три пуговицы она просто рванула края в стороны и с
треском выдрала одну или две. Я резко вдохнул, когда она широко
лизнула мою грудь, отодвигая кулон на тонкой цепочке в сторону.
Затем укусила за сосок, больно, но от этого странно приятно, в
крови словно взорвалась топливная присадка в бензине, разжигающая
меня ещё сильней. Катя двинула бёдрами и втёрлась лобком обтянутым
тонким кружевом в мой предательски стоящий под брюками член.