— Всё нормально! Он же меня потом в больницу отвёз, хороший
мужик оказался.
— Так почему ты не в больнице? Тебя должны были
госпитализировать с сотрясением!
— Да какой? Ты что? У меня проект горит, мне его послезавтра
сдавать, а там ещё конь не валялся. Я отказался, конечно же. На том
же такси домой уехал, отсыпал водителю чаевых за помощь и спать
лёг.
— Да зачем же ты так? Ты что? — завозмущалась Кристина, — я
сейчас Петровичу позвоню, всё ему объясню, отпрошу тебя ещё на пару
дней. Они и сами проект завершат, без тебя. Тебе лежать надо!
С этими словами она вскочила с кровати и, найдя свою сумку на
кресле, вытащила оттуда телефон, и через секунду, выходя из
комнаты, уже набирала моему начальнику.
— Нет, Крис, стой! — я попытался встать и остановить её, но как
только резко принял полностью вертикальное положение, мир вокруг
покачнулся и потемнел в один миг. В голове запульсировала, ещё не
утихомиренная боль, а в ушах зазвенело.
— Рома? — её прохладная ладошка снова легла на моё лицо, и я
немного пришёл в себя.
Когда зрение прояснилось, я понял, что сижу, опираясь одной
ногой на пол и рукой в прикроватную тумбочку. Я сглотнул и глубоко
медленно вдохнул, боясь, что малейшее лишнее движение, и я разложу
на полу натюрморт из галет.
— Не надо, ложись. Тебя тошнит? — я едва заметно качнул головой,
но Кристина правильно поняла ответ. Помогла мне прилечь обратно,
только теперь перевернуться на другой бок, потому что правый я
отлежал за прошлую половину дня.
Пока я лежал и пытался отдышаться и утихомирить «вертолёт»,
Кристина снова куда-то уходила, что-то делала, суетилась, наводила
какой-то порядок, таскала посуду. Мне от её заботы становилось
немного теплей. А, может быть, это от одеяла, которым она меня
укрыла по плечи. Кажется, я снова уснул, потому что следующее, что
я осознал это, что проснулся от чего-то влажного и прохладного на
моей голове.
Я приоткрыл глаза, Кристина сидела рядом со мной на моей широкой
двуспальной кровати, поджав ноги, и раскладывала на моей голове
какой-то холодный компресс.
— Ты постанываешь во сне, я подумала, что это голова сильно
болит.
Я не знал, от чего я могу стонать во сне, но глядя на неё, мне
хотелось немного подвывать наяву. Как я буду без неё, когда она
уйдёт? Мне так хорошо рядом с ней. Я так устал от одиночества в
этой постели и дело даже не в сексе, а в том, что я никому не
нужен, кроме озабоченной кадровички.