- Бред какой-то, - пробормотал Александр. Рука дернулась бросить
дурацкую машинку на кровать, но замерла в самом начале движения.
Допустим, паспорт сделать – невелика хитрость. То есть, конечно,
велика, но вполне реализуема. Нарисовать фотографии – допустим,
тоже много ума не надо. Хотя для подделки все это выглядит слишком
уж реальным. Но вот планшетный компьютер неизвестной модели, да еще
и со столь же неизвестной «осью» - это, братцы, совсем уж форменное
безумие. Какая-то американская контора решила таким вот
экстравагантным образом прорекламировать свое детище? Да нет,
это-то точно полная чушь.
Закончив с фотографиями, Афонов открыл прилагавшийся к ним
текстовый файл, оказавшийся чем-то вроде исторического очерка.
Непонятно, кто был автором – возможно, сам Андреас – но что автор
этот был больным на голову садистом, сомнений не вызывало. Особенно
много внимания он уделил России. Сначала война с Японией (на
тебе!), затем война гражданская, между некими «белыми» и
«красными», затем трансформация в чудной Советский Союз, война
против невесть как захватившей Францию, Польшу и Югославию
Германии. И, в качестве сомнительной вишенки – распад в девяносто
первом на те самые Федерации, Украины и прочие Узбекистаны.
Известие о территориальных претензиях Японии, стремившейся вернуть
Курильские острова, у Афонова вызвало полуистерический смешок. Вот
же… Здесь неведомая Федерация отличилась. Вместо Гамбурга и
Хельсинки – Кунашир и Итуруп. Вот бы Такаги показать – пусть
посмеется…
Конечно, Александр инспектору ничего демонстрировать не
собирался. Дурацкий «поддельный паспорт» ненавязчиво и незаметно
превратился в нечто, отдающее откровенной чертовщиной.
Штабс-капитан был человеком весьма скептически настроенным по
отношению к различной потусторонней лабуде, но иначе объяснить
покоящийся в руках компьютер не мог.
Афонов тихо матюгнулся и полез за телефоном.
- Такаги-сан? Мейер не соврал.
- Что-то интересное? – Афонов только сейчас сообразил, что
звонок в столь позднее время выглядит не слишком-то вежливым.
Впрочем, японцы на работе повернуты до такой степени, что, вполне
возможно, инспектор все еще сидит в кабинете за какими-нибудь
отчетами.
- Не то слово… - Пробормотал штабс-капитан. – Прошу прощения,
Такаги-сан, но…
Здесь контрразведчик запнулся. Как бы ухитриться объяснить
правоохранителю, что происходящее с этого момента – совсем не его
ума дело?