Стоят ли обретенные во второй мировой территории и богатства той
цены, которую заплатили русские и японцы сами… и заставили
заплатить весь остальной мир, хотел он того или нет?
Пойди разберись. Хотя, конечно, все может быть куда проще, и
следует больше внимания уделять таким прекрасным вещам как сон и
отдых. Афонов со вздохом потер глаза. Последние дни вышли донельзя
сумбурными.
Из тяжелых раздумий Афонова вернула в реальность приятная,
мягкая музыка. Источником звука оказался архаичный динамик,
установленный на столбе неподалеку.
- Опять! – Прошипел штабс-капитан. – Да сколько…
- Внимание! – Музыку сменил мощный мужской голос. Афонов едва не
зажмурился. Чистейший русский язык без малейшего намека на акцент.
Подумать только, как мало для счастья надо тому, кто слишком много
времени провел на чужбине. Около столба тем временем собралась
немалая толпа. Афонов напряженно смотрел на своих
соотечественников. В небогатой (чтобы не сказать – бедной) одежде,
на лицах печать напряженного ожидания.
- Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное
сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза!
Сначала советская власть, подумалось Афонову, теперь вот – Союз.
И у Мейера в его писульке то же самое.
- Сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны германские
вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась
Великая Отечественная война советского народа против
немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет
разбит. Победа будет за нами!
Какие же у них лица… Страшные, напряженные, угрюмые. Взгляд
споткнулся о статного молодого человека в непривычной военной
форме. Лицо показалось странно знакомым. Мысли о нереалистичности
происходящего вышибло, словно молотком. Штабс-капитан уже однажды
видел его в семейном альбоме. Прадед. Знаменитый контрразведчик,
полковник охранки. Именно фотографии, с которых жизнерадостно
улыбался статный красавец в черной форме, восхитили маленького Сашу
настолько, что он с самых малых лет мечтал однажды надеть такую
же.
Сейчас Сергей Афонов радостным не выглядел. Мрачное и
сосредоточенное лицо скорее было бы уместно на похоронах… Или на
погрузившейся в давящую тишину улице.
- Да ничего страшного. Погонят немца до самого Берлина. На пару
месяцев всех дел. – Беспечный голос откуда-то из толпы заставил
щеку прадеда нервно дернуться. Он, похоже, на этот счет
придерживался совсем другого мнения. Александр стоял совсем рядом,
но мрачный офицер смотрел сквозь потомка.