- Сергей Афанасьевич… - Попытался позвать Афонов. Никакой
реакции. Ну конечно, окружающие его не видят.
Вторую попытку предпринять он уже не успел: оглушительный грохот
сбил штабс-капитана с ног, земля пошатнулась, словно от чудовищного
удара. Афонов рухнул на зеленую траву. Сверху посыпался непонятный
сор. На траву?!
«Декорация» сменилась на зеленый луг, по которому тут и там
распластались солдаты в зеленой униформе. Сверху равнодушное синее
небо безразлично смотрит, как среди сжавшихся людей рвутся снаряды.
Первый, второй… Земля подпрыгивала, словно обезумевшая.
- Встать! Встать, сукины дети! Вперед! – Опять прадед, все в той
же непривычной форме, правда на этот раз – измазанной в грязи и
копоти.
- Ну! За Родину! – люди, только что скулившие от ужаса,
поднимаются. Афонов содрогнулся от той ненависти, что горела в их
глазах. – За Сталинааа!
- Урааа! – Дикий рев бросившейся вперед пехоты. Последнее, что
увидел штабс-капитан – как стремительный росчерк пулеметной
очереди, словно бритва, распарывает живот прадеда.
По атакующим порядкам словно проходит коса. Люди валятся на
землю, захлебываясь кровью, теряя конечности. Оглушительный грохот
за спиной. Танк с красной звездой на башне мало что не в упор
расстреливает холм, с которого бьет пулеметчик.
Афонов почувствовал, что по щекам текут слезы. Люди, которые
умирали вокруг, не видели подтянутого офицера в чистом черном
мундире. А он ничем не мог им помочь. Он даже не знал, как
вырваться из кошмара, в который его затянула неведомая сила.
Мир словно раздробился на тысячи обломков, каждый из которых
остервенело впивался в сознание Александра. Перепаханные поля,
усеянные телами мертвых и догорающими остовами танков. Петербург,
щерящийся на мир черными провалами окон и остовами разрушенных
домов, среди которых бродят люди, больше похожие на тени. Афонов
кричал, умолял, сам не понимая, кому и что он кричит среди
превращенных в дымящиеся руины русских городов, проносившихся мимо
его взора.
В какой-то момент самообладание окончательно оставило его. Он
сидел, зажав голову руками и зажмурившись, словно глупый страус,
сунувший голову в спасительный песок. Вокруг проносились безумные
крики, наполненные непредставимой болью, дикий грохот от рвущихся
снарядов, визг авиабомб…
- Мама говорит, над городом появлялись самолеты. Но, кажется,
просто разведка. Я смогла достать немного мяса. Может быть, хоть
сегодня поужинаем по-человечески…