Тихий женский голос, сменивший безумную какафонию, показался
Афонову самым прекрасным, что он когда-либо слышал. Пусть даже на
японском.
Он сидел прямо посреди пустынной улицы. По обе стороны стояли
крохотные японские домики. Рядом с одним из них молодая японка с
счастливым видом обнимала солдата. На лице молодого парня застыло
мрачное выражение. Вместо правой руки свисал пустой зеленый рукав.
Афонов от этого зрелища невольно вздрогнул. Нет, кошмар все еще не
отпустил. И штабс-капитан уже понял, ЧТО он сейчас увидит.
- Выпусти меня отсюда! – Заорал он в пронзительное небо, сам не
понимая, к кому пытается обращаться, - слышишь?! Выпусти, я…
Мир исчез в мешанине черно-белых полос. Вокруг раскатился
надсадный грохот, сменившийся звенящей тишиной – уши Афонова не
выдержали удара.
Спустя долгие минуты перед зрением снова проступили очертания
мира, погрузившегося в оттенки черного и красно-коричневого. В
воздухе крутит хоровод багровый пепел – все, что осталось от японки
и ее то ли жениха, то ли родственника. Кажется, все сущее
превратилось в выженную, обезображенную землю и носящиеся над ней
бесформенные хлопья.
Он метался среди пылающей земли в кромешной тьме, словно грешник
посреди преисподней. Рассудок отказал окончательно, уступив место
смеси животной паники и бесконечной, бессильной обреченности.
Некоторое время спустя среди пышущего жаром пепла начало появляться
то, что когда-то было людьми. Обугленные ошметки, потерявшие всякое
сходство с человеком, над которыми мрачным исполином поднимался
сотканный из белоснежного дыма гриб атомного взрыва.
Грязно-серый потолок и неприятный запах. Где он? Сонное
оцепенение схлынуло и Афонов рывком поднялся с кучи тряпья, на
котором лежал все это время. С губ сорвалось нечто совсем уж
непечатное. Сбоку испуганно ойкнуло.
- Какого?.. – Ничего более умного в голову не пришло.
- Ни хао ма? – Робкий писк откуда-то сбоку. В углу застыла
перепуганная крохотная китаянка. Господи, она даже по азиатским
меркам мелкая. – Все хоросый?
- Ух… - Кажется, все-таки отпустило. Но как он здесь очутился?
Немного подумав, Афонов повторил вопрос вслух.
- Я притасиль, - заулыбалась китаянка. Верилось в это с трудом –
новая знакомая вряд ли бы достала ему даже до груди. Тем не менее,
поводов проявлять скепсис не было. Судя по сбивчивому рассказу,
девушка, звали которую Юнь, нашла едва ли не на собственном пороге
беспамятного офицера и, решив сделать доброе дело, приволокла его в
свое неказистое жилище. Как раз передохнула и собиралась бежать за
доктором, но Александр успел очнуться.