Вместо того, чтобы
затуманить мозги, русский национальный напиток заставил думать: в
первую очередь, о нынешнем скверном положении вермахта под
Воронежем. Да что там скверном! В этой дремучей России вермахт
только смерть свою найдёт, но никак не победу. Результат
последних боёв для вермахта, говоря обтекаемо, несколько
«специфический». Уйма погибших германских солдат только за
один сегодняшний день - чертовски плохая примета. Приметы –
приметами, но рапорт начальству писать надо. Оберлейтенант Пфайффер
решил, как всегда, творчески применить метод написания
рапортов, присущий вермахту, а именно, всё плохое делить на два, а
всё хорошее умножать на десять. Добавить что ли, что мы сожгли пару
танков и сбили самолёт? Нет, с самолётом намечается перебор, а два
сгоревших большевистских танка смотрятся в рапорте
красиво.
Samogon, помогавший в написании
рапорта, благосклонно соглашался с
оберлейтенантом, что два сгоревших дотла танка противника,
это яркое украшение рапорта, и этот факт
стóит отразить в рапорте. Гадом буду –
шептал samogon – начальству понравится. Ещё надо
непременно отметить для начальства, советовал samogon,
что солдаты вермахта вкуривают без перекуров, но «гранаты у нас не
той системы» и «тачку - надо на прокачку». Вот поэтому у нас такие
потери.
Оберлейтенант Пфайффер, под диктовку
samogon, старательно записывал умные слова непрошенного советника
до тех пор, пока его не осенило вдуматься в смысл того, что он
пишет. Что означает совет «тачку - надо на прокачку»?
Пфайффер покосился на бутылку с русским напитком. В бутылке ещё на
два пальца имелось жидкости, которая как бы намекала, что её
непременно надо выпить, и тогда мы совместными усилиями напишем
грандиозный рапорт.
Не надо усугублять – грозно нахмурил
брови оберлейтенант. Про тачки и прокачки писать не стану, но
напиток допью. И он решительно опрокинул в себя остаток
напитка.Вместо закуски почесал нос.
Когда начало слегка смеркаться,
старшина почувствовал себя несколько лучше. Не только голова
перестала болеть от таблетки малолетнего алкоголика, но и в руке
боль поутихла. Как стемнеет, надо скрытно пробираться в основную
траншею, надеясь, что немецкий дежурный пулемётчик прозевает
перемещение противника. Дубинин только удивлялся действиям своего
собрата по несчастью: тот не сидел на месте, а постоянно, что-то
делал. Почистив оружие, пацан аккуратно сложил в трофейный ранец
добытое имущество и начал начищать сапоги, снятые с немца. Старшина
благосклонно отнёсся к тому, что боец не сидит без дела, а
постоянно занят чем-то полезным. Вот только у убитого немца не
нашлись свежие портянки, пришлось старшине пожертвовать парню свои
запасные чистые портянки, которые он носил в своём ранце. Старшина
решил, что хорошего бойца надо как-то поощрить. Кроме того,
старшина хотел устроить пацану своеобразный экзамен: проверить, так
сказать, сельский он житель, как написано в его бумагах, или
городской. Боец с удивлением покрутил портянки перед своим носом.
Видно, что он впервые видит этот предмет и не знает, как ими
пользоваться. Или…он псих, у которого проблемы с памятью. Старшина
чуть усмехнулся в усы: сейчас покажу парнишке, как портянками
пользоваться, а потом спрошу, почему он ничего не знает о
портянках. Пора разъяснить этого приблудного фрукта. Но, к
изумлению старшины, парень ловко и быстро накрутил ткань на ноги и
обулся в трофейные сапоги. Значит, всё верно – парнишка сельский
житель, типа деревенский дурачок. Однако, о портянках
знает.