- Ну, великий фокусник
рассказывай, - старшина добрался до Димки и двух бойцов. Здесь всё
оставалось нормально: пацан сидел с повязкой на глазах, а Кошкин и
Нефёдов бдили, чтобы он не убёг.
Не снимая повязки с глаз, Димка
подробно описал перемещения старшины. Рассказал, с какими бойцами
он повстречался, в какой отнорок шмыганул и какие ружейные приёмы
старшина выполнил. Всё оказалось так, как рассказывал пацан, но
старшине не верилось. Как так-то? Может бойцы Димку проворонили?
Или он просто вошёл с кем-то из бойцов в сговор?
- А скажи, мил человек, - стал
допрашивать старшина. – Когда я занимался с винтовкой, кто стоял
рядом со мной?
- А никого рядом не стояло,
дядька Вова, - отрапортовал Димка. – За исключением ефрейтора
Цака.
- А вот и нет, - обрадовался
старшина. – Вот ты и попался. Не стояло рядом никакого
Цака.
- Как же таки нет, если таки
да, - в стиле Цака ответил Димка. – Умеет ефрейтор подкрадываться
незаметно. Да вы сами можете у него спросить. Он сейчас вон за тем
поворотом топчется и не решается, почему-то сюда подойти.
Стоит там и уши греет.
Дубинин заглянул за поворот в
траншеи и схватил за шкирку ефрейтора. Притащив ефрейтора к
обществу, Дубинин очень ласковым голосом констатировал:
- Таки опять подкрадывался ко
мне братец? А, может, вы тут все сговорились? А,
фокусники?
- Никак нет! – пошёл в отказ
ефрейтор. – Ничего не видел и ничего не слышал, своей Симой
клянусь.
При этом Мойша косился на
сынишку матёрого душегуба, сидящего почему-то с повязкой на голове.
Зачем ему замотали глаза? Ефрейтор лихорадочно соображал, в какие
игры здесь играют старшина и бойцы, но разум отказывался понимать
происходящее.
- Чего не слышал? – переспросил
старшина.
- А ничего, - признался Цак. –
Не слышал никаких читок уставов по ночам. Но одобряю.
Старшина пристально уставился
на выкручивающегося Мойшу. Тот вдруг стал подмигивать старшине
одним глазом и приподнимать многозначительно брови, намекая
старшине, что хочет что-то сказать ему наедине.
- Отойдём, - понял пантомиму
старшина.
Отошли метров на
десять.
- Товарищ старшина, - жарко
зашептал ефрейтор. – Я только «за» всеми фибрами моей истерзанной
души.
- Чего фибрами,
«за»?
- Чтобы бойцы разучивали
ружейные приёмы в любых условиях. А как же. Сам хотел предложить. И
с уставами надо постоянно работать. Помню, в нашей учебке служил
командиром роты капитан Башмаков. Душевный был человек. Так он мине
говорил: «Я разбужу вас боец Цак ночью, а вы мине должны рассказать
устав без запинки». Вот я и говорю, как стемнеет надо повторять
устав и тренироваться в штыковом бое. Я «за».