- «И она НИЧЕГО не сожгла в лютые морозы. Ни книг, ни мебели.
Боги… как она вообще выжила? Как согревалась?»
Пройдя на кухню, увидел то, что и ожидал увидеть – рядом со
старинным камином стояла самая обыкновенная буржуйка, рядом -
полтора десятка поленьев. Какие-то щепки и перевязанная бечёвкой
связка чужих книг. А неподалёку от печки, на полу, стопка из
матрасов и несколько одеял.
- «Как понял, моя ладушка здесь всё время и жила. Намного легче
обогревать только кухню, нежели самую маленькую комнату. И как
сил-то у неё хватало на дрова, да на воду? Рядом с печкой стоял
огромный бидон, наполненный доверху водой.
Быстро разведя огонь, налил в старинный чайник воды и поставил
греться. Потом вернулся в комнату и, подхватив на руки так и не
пришедшую в себя жену, вернулся на кухню и плотно закрыл дверь.
Уложив женщину на матрасы, укрыв одеялами, снял с себя шинель –
стало тепло, но рассиживаться особо было некогда. Достав из сидора
несколько пакетов, метнулся в комнату и вскоре на плите рядом с
чайником примостилась маленькая мисочка, в которой офицер стал
варить кашу, обильно разбавив воду сгущёнкой.
- Ты живой, – послышался слабый голос из-под вороха одеял.
- Как видишь, милая, живой. Я проездом. Удалось на сутки
вырваться. Извини, завтра утром должен буду тебя вновь покинуть. Я
гостинцев привёз, да еды. Теперь полегче будет – блокаду сняли.
Вскоре с продуктами станет лучше, но тебе уже сейчас питаться надо
нормально, так что всё привезённое будет к месту. Только прошу – не
стоит подкармливать других – тебе самой не будет столь много.
- Димочка. Ну как же не поделиться? Если бы ты знал, как мне
помогали соседи снизу. И Ираклий, светлая ему память, и Ирочка.
Если бы не они – я давно бы уже померла. А Ирочка мне и дров
приносила и воды. Я ведь сама не в силах к Неве сходить, хоть та и
рядом. Туда, может быть, и дошла бы, а вот обратно…
- Ты сказала, Ираклий умер?
- Да. Светлый был человек. Он, когда последний раз ходил за
водой, попал под артобстрел. И у него, представляешь, сил и воли
хватило только, что бы поднять два бидона на второй этаж. И, увидев
дочь, умер у неё на руках. У меня тогда ещё силы были – помогла
девочке, схорогили его достойно. А потом с Ирочкой стали жить
вместе. Она предлагала у неё, ведь ниже этаж, но я боялась оставить
квартиру без присмотра – ты ведь, уходя, оставил всё на мне. Знаю,
как тебе всё дорого как память. Поэтому не посмела. И Ирочка
перебралась ко мне. Вместе готовим, вместе едим, что получаем по
карточкам, да ещё и то, что она получает на работе. Когда удаётся,
что–то меняем на продукты. Но, поверь, ничего из твоих вещей не
посмела взять.