- Ты забываешься, жалкий Астерий! Ты хоть представляешь, что ты
сейчас сделал?! Ты оскорбил великого бога! – вспыхнула Гера, ее
глаза тоже стали пронзительными и засветились.
- В самом деле? Я лишь сказал правду. И ты, старая шлюха,
знаешь, что это правда! Ты дважды пыталась обольстить меня, но я
остался верен Артемиде. Отчаявшись, ты перекинулась на ее брата.
Увы, ты сумела внести в их семью раскол. А сегодня ты все устроила
так, чтобы рассорить меня с богиней, которую я люблю, - говоря это,
я подумал, что мое страстное желание сделать с сестрой Майкла то,
что я сделал, было не только моим. Кто как не Гера умеет влиять на
умы и желания людей. Она делает это тонко, подбрасывает мысли,
которые кажутся собственными; распаляет желания; толкает на
выгодные ей поступки. Я мог бы распознать ее влияние, если бы был
чуть больше внимателен к себе самому во время сегодняшнего ужина.
Не берусь утверждать, что мой неожиданный порыв отыграться на
Элизабет за ее мысли о моей матери, а также за ее брата, не были
полностью моими. И если честно, то заняться сексом с женщиной – это
крайне глупый способ сведения счетов. Сейчас я склонялся к тому,
что влияние Геры не обошло меня. Иначе как объяснить, что все
оказалось так согласовано: и мои шалости с Элизабет, и появление
оскорбленной Артемиды, и самой Геры с Фебом? Я вовсе не собираюсь
снимать с себя ответственность за тот порыв с чеширской баронессой,
мол, не виноват я – черт попутал. Нет. Я поступил так, как хотел,
как счел нужным. И во всем множестве миров нет для меня судей,
кроме меня самого. – Тебе, дрянь, это удалось! Радуйся! – продолжил
я, не сводя глаз с Геры. - И любые оскорбления в твой адрес, вовсе
не выглядят оскорблениями, для тех, кто знает какие подлые игры ты
ведешь! Перун вышвырнет тебя из Дворца Славы! Римское пророчество
сбудется, и ты заплатишь за все!
- Дурак! За твои слова, за оскорбление богов Перун уничтожит
тебя. Теперь за тебя уже никто не заступится и не спасет твою
жалкую жизнь! – Гера дрожала от гнева, но не решалась атаковать
меня, зная мою силу.
- Громовержец велел его не трогать, - напомнила Артемида, сейчас
она казалась растерянной и напуганной.
- Он снимет с него неприкосновенность за оскорбление богов! –
Феб сжал кулаки. – И ты сестрица свидетель! Попробуй только не
подтвердить!