Избавившись от надоедливого образа
учителя – в конце концов, в поисках жилища с признаками запустения
и завалившимися за плинтус ценностями нет ничего противозаконного –
и стараясь наступать на носки ботинок, Максим побежал вдоль стены,
обшаривая глазами черные окна домов на противоположной стороне
улица. В одном из них, кажется, мелькнула чья-то хмурая физиономия,
но тотчас исчезла. Да ладно, какое тут кому дело до вороватого
парнишки, когда снаряд готов разорваться в твоей квартире? Свое бы
добро уберечь.
Максим обогнул нужный дом и втиснулся
в узкий, не больше сажени шириной проулок. Тут нестерпимо воняло
гарью и кошачьей мочой. Обвалившаяся стена удачно образовала
огромную кучу мусора – кирпичи вперемешку с остатками выцветших
газет, покрывавших стены, обломки зеркала, полированные
деревяшки... Здесь же валялась и покореженная табличка с номером
дома. Максим вспрыгнул на кучу и резво вскарабкался наверх, не
забыв оглянуться. Тут уже было рукой подать до вожделенного
пролома. Его край чуть не осыпался под сильными пальцами,
привыкшими к работе с неподатливым металлом. Ладони скользнули по
кирпичной крошке, но Максим удержался и перевалился внутрь. Рядом с
ногами зияла дыра на нижний этаж – снаряд пробил перекрытие и ухнул
где-то внизу. Удивительно, как мало разрушений он причинил,
бракованный был, что ли?
Максим отскочил подальше от окна,
чтобы его не заметили с улицы.
Воздух тут все еще полнился густой
пылью, и Максим чихнул, не сдержавшись. Эхо встревоженно метнулось
между стен, постепенно погаснув, а он еще с минуту напряженно
прислушивался к далеким разрывам снарядов, стараясь уловить в
привычных звуках что-то чужеродное. Но дом, похоже, был пуст.
Эта квартира состояла из двух больших
комнат. Вся мебель в той, где очутился Максим, оказалась
разрушенной взрывной волной или осколками, и на остатках пола
валялись какие-то цветные тряпки, простыни и прочая чепуха. Он
наскоро, обходя по краю провал, распинал эти залежи, не особо
надеясь на удачу, однако ему повезло – нога ударилась о что-то
более массивное, чем наволочка. Максим развернул тряпку и увидел
блестящий, судя по всему серебряный портсигар.
– Сгодится, – пробормотал он и на
ощупь затолкал находку в мешок, висевший у него за спиной на двух
потертых лямках. Еще в прошлом году, в апреле, он ходил с ним в
школу. Сейчас-то, конечно, уроков никаких нет, да и кто станет
учиться, когда в городе война? Даже некоторых учителей призвали в
ополчение, и старшеклассники многие хотели пошли добровольцами,
только их не взяли. Максим страшно злился, что его угораздило
родиться на два года позже, а то бы сейчас он тоже стрелял по
врагам из настоящего ружья. Или даже пулемета, а то и мортиры!
Родиться еще на пару лет позднее тоже было бы неплохо – уж ему-то
каникулы всегда нравились, не то что некоторым зубрилкам. А теперь
он работает на фабрике, и придется идти туда завтра утром...