В соседней комнате было получше.
Помимо книжных и прочих шкафов, тут стоял секретер, который сразу
привлек внимание Максима – с него-то он и решил начать. Острие
арматуры вошло в едва заметный зазор, Максим надавил всем телом,
загоняя орудие подальше в щель, и вскоре замок хрустнул, ломаясь.
Жестяная плошка с украшениями! Из нескольких отсеков, в одном –
серьги, почему-то непарные, в другой цепочки, бусы и камушки со
следами клея и сквозными дырками. Хлам, но на еду и торф хватит.
Кто еще семью прокормит, когда на карточку только всякую дрянь и
дают? Тут Максим слегка покривил душой: Дуклида совсем неплохо
зарабатывала в своем Земельном Приказе. Но ничего, война все
расставит на свои места, и Военному ведомству придется разместить в
“Оружейных мастерских” многотысячные заказы на разное оружие, а не
только на броненосец “Викентий Великий”.
– Ну-ну, – раздался сзади
насмешливый, гадкий, до жути знакомый голос. Максим вздрогнул, от
неожиданности выронив оружие. Все посторонние мысли, сумбурно
метавшиеся в его голове, словно вымерзли. – Мародерничаем?
В комнату вошли трое парней под
командой Гермогена по кличке Дрон. Максим не был бы самим собой,
если бы не принял мгновенного решения – типичного для случаев,
когда ему приходилось сталкиваться с этим типом и его гнусной
командой где-либо, кроме собственного двора. Туда, впрочем, Дрон
заглядывал нечасто, по особой надобности, и вел себя при этом
словно первый отличник в классе, примерный в учебе и поведении.
Эдак слащаво здоровался с прохожими и улыбался.
Даже не нагнувшись за арматуриной,
Максим бросился к окну и ударил в раму ногой, собираясь выбить ее и
выпрыгнуть на улицу. Высота не страшила его – какие-то пара
саженей! – а вот лишиться добычи или даже жизни в лапах Дроновых
дружков было бы глупо. Но хозяева, видать, не успели расклеить окна
после зимы, и рама только натужно хрустнула и открылась лишь
ненамного. Максим толкнул ее рукой, тут-то его и повалили на
пол.
– А поздороваться? – ухмыльнулся
Дрон. Его соломенные волосы, собранные в два пучка над самыми
висками, свесились едва ли не на грудь Максима. Того прижали спиной
к подоконнику, и сквозь распахнувшееся окно со стороны порта
отчетливо доносился гул канонады. Редкие усики, только начавшие
проявляться на губе Гермогена, белели от пыли, а на кончике хищного
носа покачивалась мутная капля пота. Утомился, модник проклятый. –
Невежливый ты какой-то, Максик. Учись у меня. Поглядите-ка, что там
у него в котомке.