Я невольно улыбнулся. А что,
симпатичная.
– Очухался? Как себя
чувствуешь?
– Да, да… Душно, говорю же. Не хочешь
окно открывать, так хоть дверь открой, – я попытался освободиться
от одеяла.
– Ну что ты заладил, балда? Вроде бы
не бредишь уже, а всё какие-то глупости говоришь, – девушка
остановила мои руки, и закутала ещё плотнее. – Утро, холодно ещё.
Простынешь.
Странная какая-то девушка. Говорит
слишком… грубо.
А, ну да… Я же теперь попаданец, пора
привыкать. Ну и окна в деревенских избах вряд ли можно поставить на
проветривание.
– Опять нагрел, – пока я собирался с
мыслями, девушка снова решила обновить мой компресс, – что ж ты за
печка такая, – по-доброму улыбнулась она.
Закончив, она собралась куда-то
отойти.
– Куда ты?
– Папку позову. Он велел позвать, как
ты в себя придёшь.
– Погоди, – я поймал её руку, – долго
я пролежал? Где я? – потом меня осенило. – На нас же гоблины
напали, скорее иди, расскажи отцу!
– Так мне идти или остаться? – она
снова улыбнулась. Потом присела и продолжила уже серьёзнее. – Про
гоблинов вся деревня знает. Тебя, когда дед Ашо́к
привёл, ты всё про них бормотал. Напугал его, говорит, до
полусмерти. Ночью в избу ввалился и кричишь: «Гоблины, гоблины…» Он
так перепугался спросонья, что чуть тебя не зашиб.
– Почему? В смысле, почему к вам
привёл?
– Ой, а то ты не знаешь, – фыркнула
моя собеседница.
– Не знаю.
Её лицо из обиженного сделалось
участливым, даже взволнованным:
– Так сильно головой ударился? Память
отшибло?
– Да нет… – растерялся я.
– И меня не помнишь?
Я помотал головой.
– А так? – она приподняла пальцем
кончик носа и свела глаза в кучку.
Мгновение я оставался в
замешательстве, а потом засмеялся и полез обниматься.
– Лежи, лежи, – Ле́ся
тоже рассмеялась, но постаралась уложить меня обратно.
Память предыдущего хозяина тела мне
была доступно, поэтому я и узнал свою двоюродную сестру.
– Ну, вот, теперь вижу, что в себя
пришёл, – заговорила девушка, когда я перестал оказывать
сопротивление. – А то очухался, озираешься, глядишь, как на чужую…
А ещё всю ночь бредил, как будто на другом языке говорил… –
задумалась она.
«Хм, очень может быть, что так и было
– здешний язык отличается, если задуматься. Но сознаваться в этом
не стоит», – подумал я.
– Может, помнишь что-нибудь? А то, так
складно болтал… Мы даже батюшку позвали. Только он сказал, что ты
просто бредишь, и чтобы мы не выдумывали ерунды. Но такой
задумчивый сначала был. Долго тебя слушал… – пояснила