– Есть, – прохрипел Федор, от радости потеряв голос.
– Давай, режь свои ремни, – прошипел в ответ Леха, – а потом
мои.
Чайка не успел приступить к осуществлению задуманного, как
песнопения неожиданно смолкли. В наступившей тишине, кто-то из
жрецов вдруг громко выкрикнул одно слово, и откуда-то снизу
накатилась волна людских голосов. «Да там немало народа собралось,
– поймал себя на мысли Чайка, – посмотреть на наше кровопускание.
Черт бы их побрал, вместе с их богами».
Когда хор людских голосов на площади затих. Жрец развернулся и
медленно двинулся к своим жертвам, многие из которых уже очнулись,
в ужасе вращая глазами по сторонам с надеждой на чудо. Даже со
своего места Федор разглядел головной убор из перьев, проплывший к
тому месту, где, видимо, начинался ряд каменных столов. Остальные
жрецы последовали за ним. Там главный жрец, лица которого он не мог
разглядеть, остановился и Чайка глазом не успел моргнуть, как в
воздухе сверкнуло что-то золотистое. Раздался душераздирающий крик,
и над головой жреца взметнулась его рука, сжимавшая окровавленное
сердце. Алые струи текли по этой руке, только что вскрывшей грудь
одного из карфагенян. Жрец развернулся и продемонстрировал еще
трепыхавшееся сердце толпе внизу, которая взорвалась от восторга.
Новая волна истошных воплей, напоминавших крики радости,
захлестнула пирамиду.
– Началось, – пробормотал побледневший Федор.
– Торопись! – едва не крикнул Леха, безуспешно пытавшийся
высвободиться самостоятельно, – торопись, сержант!
Чайка стиснул зубы и, стараясь не отвлекаться на новую волну
криков радости, означавшую конец кого-то из его людей, принялся
перерезать петлю на ноге. К счастью «диверсионный» нож, сделанный
по его спецзаказу оружейниками, не подвел. Твердая кожа с треском
лопнула, освободив ступню. Чайка едва не вскрикнул от радости, –
правая сторона его тела была на свободе, оставалось самое трудное,
– освободить остальное. Для этого пришлось бы подняться с
жертвенного стола, что неминуемо привлекло бы внимание жрецов и еще
неизвестно кого, кто мог находиться поблизости. И все-таки другого
выхода не было. Нужно рискнуть. Главный жрец ягуара, почуяв
опьяняющий запах крови, работал методично и уже двое соплеменников
Федора под радостные крики толпы отправились на встречу с богами.
Сколько их еще осталось кроме него самого и Лехи Ларина, он не
знал, но если уж бежать, то нужно было попытаться освободить всех,
кого только возможно.