И то, что я увидел, мне совсем не понравилось.
Две девушки были привязаны к стульям в каком-то полутемном
помещении, с грязным от времени и пятен крови кафелем на стенах. С
потолка свисали цепи и какие-то крюки. Похоже, что девушек держали
на какой-то скотобойне. В глазах у них был по настоящему животный
ужас.
– Мила? Дарина? – графиня вырвала устройство передающее картинку
из рук охранника, поднесла ближе, не веря свои глазам. – Что вы
сделали с моими девочками?! Где они?!
Графиня вскочила с дивана и хотела кинуться на Аристарха, но,
стоящий между ними очкарик, не дал ей этого сделать. Остановил дико
кричащую графиню, перехватив за талию.
– Где?! Где мои девочки, мерзавец?! – ногти разъяренной
Елизаветы Андреевны рассекали воздух в считанных сантиметрах от
лица аристократа.
А тот, лишь улыбался, смотря на то, как запуганная до этого
графиня, вдруг в одно мгновение превратилась в настоящую фурию.
– Елизавета Андреевна, сядьте.
Он дал знак охраннику. Тот оттащил женщину обратно и усадил на
диван.
– Где мои девочки?! Что вы с ними сделали? – графиня снова
вскочила, как только охранник перестал ее держать.
– Сидеть!!! – властный голос Аристарха Ивановича гулким эхом
раскатился по поместью.
Елизавета Андреевна застыла на месте. Затем медленно опустилась
на диван.
– Как видите, есть что-то и похуже, чем разгневать духа рода.
Неправда ли? – Аристарх откинулся на спинку кресла, закинул ногу на
ногу. – С вашими дочерьми все в порядке, Но, будет ли с ними и
дальше все в порядке, зависит только от вас.
Он поднял руку вверх, покрутил указательным пальцем. По-видимому
это был какой-то замысловатый знак охранникам, что стояли позади
кресла. Потому, что один из них достал какой-то очередной
прямоугольник и приложив к уху, начал по нему что-то говорить.
Картинка на прямоугольнике в руках охранника в очках сменилась.
Позади привязанных к стульям девушек появился какой-то жирный
мужик, в кожаном фартуке поверх голого, заплывшего жиром тела.
В руках у этого борова был длинный тесак, которым он
демонстративно помахал перед лицами девушек, испуганно мычащих
сквозь кляпы в их ртах.
– Вы же не хотите, чтобы помимо руки вашего мужа, в следующий
раз вам принесли в свертке руку одной из ваших дочерей? – обратился
Аристарх Иванович к графине.
– Нет. Прошу. Не делайте этого, – взмолилась в отчаянии
Елизавета Андреевна. – Умоляю вас, не трогайте моих девочек.