– Подписывайте, – Аристарх Иванович кивнул на папку с
документами, лежащую на столике.
Графиня, бледная от ужаса, дрожащими руками, открыла папку.
Перевернула пару листов, пробежалась опустошенным взглядом по
тексту. Закрутила головой в поисках, чем подписать.
– Глеб, подай даме ручку, – велел Аристарх очкарику. – Подписать
документы.
Уточнил он, когда охранник достал из-за спины сверток. Глеб
кивнул и, поправив очки на переносице, достал из внутреннего
кармана небольшой стилус. Передал Елизавете Андреевне.
По всей видимости палочки для письма, ну или по-простому -
стилусы, в этом мире называли ручками. Хотя, я пока не могу понять,
какой ассоциативный ряд привел к такому странному названию.
Графиня занесла руку с зажатым между пальцами стилусом над
листом бумаги. Замерла. Видно было что она колеблется. Борется
внутренне сама с собой.
Заметив это, аристократ нахмурился и махнул одному из
охранников. Тот что-то сказал в свой странный прямоугольник, опять
приложив его к уху.
Жирный боров на картинке из устройства в руках Глеба, безумно
ухмыляясь поднес свой огромный, весь в пятнах крови и зазубринах,
тесак к предплечью одной из связанный девушек. Провел, слегка
надавив, по коже. Из под зазубренного лезвия потекла струйка
крови.
– Нет. Нет! – быстро заговорила графиня, видя происходящее. – Не
надо!
Глубоко вздохнув, она зажмурилась и опустила руку со стилусом на
бумагу…
Но, прежде чем она успела поставить роспись, массивные дубовые
двери в поместье распахнулись и в холл вбежал…
– Ваше Сиятельство!
Запыхавшийся мужчина, в помятом и испачканном землей костюме,
подбежал к сидящему в кресле аристократу. Согнулся, пытаясь
отдышаться.
– Василий? Потрудись объяснить, что происходит? – строго
взглянул на внезапного визитера Аристарх Иванович. – И что у тебя с
лицом?
Я присмотрелся. О, так это же Василий Нестерович. Быстро он
очухался.
Про его лицо вот, правда, такого не скажешь. Разбитый нос
распух. Гематома от переносицы поползла на глаза, и теперь лицо
Василия было похоже на распухшую морду какого-то уголовника с
черной повязкой на глазах. С него сейчас можно было бы рисовать
плакат - “их разыскивает королевская гвардия”.
Я еле сдерживался, чтобы не заржать в голос и не демаскировать
себя.
– Виноват, Ваше Сиятельство, – выпрямился Василий, услышав в
голосе начальства нотки недовольства.