– Ага. Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки, –
вслух подытожил Тео все услышанное.
– Ладно, давай ложиться спать. Тебе нечего бояться и опасаться,
так что спи совершенно спокойно. Тут нет опасных для тебя хищников,
ядовитых змей и пауков, все хорошо, – успокоил Пифагор. – И,
кстати, давай договоримся на будущее: нельзя ничего говорить без
света. Это нужно понимать и буквально, и в переносном смысле.
Во-первых, когда солнце село, без особой необходимости лучше до
восхода воздержаться от любых бесед. Это не предрассудки – в этом
есть вполне рациональный смысл, который тебе пока не понятен.
Во-вторых, метафорически это означает, что стоит говорить только о
добром и хорошем. И также стоит воздерживаться от грубой речи или
обсуждения чего-нибудь грязного и недостойного. И этому тоже есть
вполне рациональное объяснение, связанное с волновой энергией слов
и мыслей и их влиянием на твое тело. В качестве примера скажу, что
есть прямая связь между здоровьем зубов и тем, что человек говорит:
чем больше человек сквернословит и говорит слова с грязным и грубым
смысловым и энергетическим содержанием – тем больше страдает
здоровье его зубов. И наоборот. Можешь не верить, но это факт,
исследованный и описанный на Востоке. Вообще, каждый раз, когда
хочешь что-нибудь сказать, всегда подумай: станет лучше от того,
что ты это сказал? Если нет, то лучше промолчи.
– Ладно, солнце уже село, и «Шахерезада прекратила дозволенные
речи», – с улыбкой сказал Тео, сам не понимая, почему он вдруг
вспомнил сказки французского писателя Галлана, которые ему мама
читала в детстве. Вообще Тео пока не мог сам себе объяснить свои
ощущения, но Пифагор вызывал чувство какого-то величия и
недоступной высоты, что выражалось в необъяснимом безграничном
уважении и доверии ко всему, что Пифагор говорил или делал. Хотя,
конечно, многое из услышанного казалось Тео совершенно странным,
невероятным и даже спорным, с его точки зрения.
Тео пожелал Пифагору спокойной ночи и лег на свое ложе из мягких
веток и листьев, накрытых чистой тканью. «Будь что будет», –
подумал он и закрыл глаза. Уснуть было не так-то просто. Голодный
желудок и насыщенный день требовали нормальной еды, но свежий
воздух и физическая усталость начали перевешивать, и через короткое
время в пещере уже звучало ритмичное негромкое сопение.