Про этого дельца ходило множество
слухов. Даже проститутки боялись попадать ему на глаза. Бывало, что
девушек, приглашенных на виллу, через сутки находили избитыми и
запуганными где-то на окраине города. А то и вовсе не находили.
— Не думай, что это сойдет тебе с
рук! — крикнул Макароныч, когда я сбегала. — Месть моя будет
страшна.
Обещание он сдержал. Когда я
выступала в одном из клубов, меня облили чем-то горючим и подожгли,
будто факел. Как назло, в тот день на мне была корона из страусовых
перьев и синтетическая маска. Она-то и приклеилась к лицу,
превратив его в жутковатую рожу.
— Надеюсь, этого ублюдка уже закрыли,
— произнесла, сводя несуществующие брови к переносице. — Вилли
обещал сделать все, чтобы добиться этого.
Машка опустила голову еще ниже и
вздохнула.
— Что?! — ужаснулась я.
— Даже не знаю, как тебе сказать…
Понимаешь, того, кто поджег тебя, действительно нашли, но выйти на
Макароныча не удалось. Тот парень во всем признался и все взял на
себя. У его сестры проблемы со здоровьем, которые, кстати, решились
сразу после поджога. Макароныч заплатил ему, парень его не сдаст. А
у самого нет денег, чтобы оплатить тебе лечении.
— Дьявольщина!
Ударила по зеркалу со всей силы — оно
треснуло, а я ободрала себе костяшки пальцев. Но разве это теперь
важно? Лицо — моя визитная карточка. Кто возьмет выступать уродину?
Все немногие накопления ушли, чтобы заплатить врачу и клинике за
лекарства и палату. А ведь мне еще домой нужно помощь отправить. Я
обещала маме. И сестре — она потеряла мужа этой зимой, еще и
ребенок трехгодовалый на руках. Ему тоже кушать надо, а еще
одеться, образование получить. Сестре и маме не заработать столько
в той глухой дыре, оттуда только мне удалось вырваться.
С дипломом агротехника многого в
столице не заработать. Мне нужна работа у Вилли.
— Ты же знаешь, Макаронычу все сходит
с рук, —тяжко вздохнула Машка. — Никто не может найти на него
управу. Я очень боюсь, что в следующий раз он вызовет меня.
— Не дрейфь, подружка, прорвемся! — заявила с уверенностью,
которой не испытывала. А с Вилли я еще поговорю. Раз уж он отправил
меня на это выступление, пусть оплачивает лечение. Тем более у нас
есть страховки. Должны быть по договору.
Проводив Машку, достала карманное зеркальце и осмотрела лицо
более придирчиво. Повыла без посторонних, растерла и без того
красные глаза. Я чудовище! И не представляю, сколько сил и средств
нужно, чтобы вернуть былую красу. Где, спрашивается, мои
смолисто-черные волосы аж до самой задницы? Где густые соболиные
брови, которыми так гордилась мама? Где нежная, белая, точно лилия,
кожа?