Между прочим, сам он был далеко не красавцем. И это еще сильнее
задело.
— Не сможешь позырить, — произнесла и достала из кармана
спортивной куртки финку. Скинула капюшон и осклабилась так, что
фильмы ужасов отдыхают. — Потому как оттуда, куда я твой глаз
сейчас запихаю, смотреть в принципе сложно.
Пялиться на меня прекратили. Не только хам, но и остальные
пассажиры. Так что до родных мест я добралась в практически
пустующем вагоне.
По узенькой проселочной тропинке добралась до знакомого с
детства дома. И застала семью и какого-то мужиковатого вида бабу
(или мужика бабоватого, я точно не разобрала, в тени сидел) аккурат
за ужином.
— Ну, привет, родные! — объявила радостно. — Простите, что без
предупреждения. Сюрпри-и-из!..
—А-а-а! Чудовище!
Это племянничек завыл и под стол спрятался. Сестра побледнела и
что-то стала нашептывать в оттопыренное красное ухо гостя. Мама
попыталась изобразить улыбку – получилось плохо.
— Ну, я пойду, руки помою с дороги! — радостно объявила я. — А
вы тут пока это… попривыкните. Тарелочку что ли еще одну на стол
поставьте.
Прошла в свою комнату, но, оказалось, ее уже плотно занял
племянничек. Пришлось поставить вещи в чулан, а потом пройти к
умывальнику — освежиться.
Там-то и застала мама.
— Зинаида, доченька, — обратилась, заламывая руки, словно не
решаясь ко мне прикоснуться, чтоб не заразиться случайно. — Ты бы
хоть предупредила о приезде. Мы бы как-то приготовились.
— Мам, я просила не называть меня этим дурацким именем. Я
Ангелина.
Ага, ангел с обезображенным лицом. И чего они так всполошились,
я ведь по телефону предупредила: выгляжу не очень. Наверное, не до
конца объяснила степень того «не очень».
— А чего это за баба в мужской рубашке у нас за столом? –
поинтересовалась, увиливая от разговора о внешности.
— Ой, так это ж Максим, жених Степанидушки нашей. У них свадьба
через два дня. Мы думали… ты не успеешь приехать.
Не думали, надеялись: по глазам различила. Конечно, такое
украшение свадебного стола, как я, кому надобно?
— Не знала, что Степанида замуж собралась, — буркнула, продолжая
умываться. Будто можно водой смыть раны и следы от ожогов. — Я тут
поживу у вас пару недель. Пока не придумаю, как дальше быть.
Радости на лице матери не прибавилось. А подоспевшая сестра и
вовсе набросилась с обвинениями: