— Если остались силы на безобразия,
значит, и репетицию выдержишь, — констатировал пришелец. —
Поднимайся и следуй за мной. И не заставляй себя упрашивать, со
мной этот номер не пройдет. Капризы оставь при себе.
Не дожидаясь ответа, он вышел в
коридор.
Поколебавшись секунду, я последовала
за ним. Не то, чтобы мне очень нравилось подчиняться, но его
поведение говорило о том, что он не привык бросать слов на ветер.
Еще наденет намордник и станет водить на привязи. С него
станется.
Преодолев длинный коридор, мы
оказались в просторном зале, застеленном мягкими матами.В углу
валялся реквизит: кольца для жонглирования, лестницы, веревки,
металлические катушки, еще какой-то хлам.
— Летаете на межпланетных кораблях, а
атрибуты для выступлений используете доисторические, — я не
удержалась от едкого замечания. — Совсем как в цирке землян…
— Это ты еще не видела гладиаторских
боев и драк без правил, — неожиданно согласился желтоглазый. — Но
мы не выступаем с такими номерами. Я щажу своих ребят. Стремлюсь,
чтобы во время выступлений риск получить травмы был
минимальным.
Мне стало интересно: меня он тоже
относит к «своим ребятам»? Или с бесправной землянкой можно
творить, что заблагорассудится?
— А женщины в вашей… труппе есть? — я
не сразу подобрала нужное слово. — Может быть, буфетчицы,
гардеробщицы… подружки?
Он посмотрел так, словно я была
пустым местом.
— Ты не женщина, — заявил и встал в
центре зала. — Ты животное, дикое и агрессивное. Не забывай об
этом.
Взмах кнута стал сигналом к началу
представления. Наверняка этот желтоглазый трюкач понимал, как
действует на меня эта вещь. Точно красная тряпка на быка.
— Что ты хочешь от меня? — спросила
я, внутренне закипая. — Прыгать вокруг тебя? Пытаться напасть? Как
должно вести себя агрессивное животное — скажи, потому что мне это
неизвестно.
— Начнем с прыжков! — скомандовал
он.
И плеть опустилась возле моих ног. Я
отскочила. Новый удар — прыжок. И так множество раз.
Словно загнанный лисом заяц, я
прыгала по матам. Падала и вновь поднималась. Циркач ударял плетью
так, чтобы не задеть, но даже редкие искры обжигали кожу босых
ступней.
Движения мои становились все
медлительнее, а реакция слабее. Перед глазами все завертелось,
точно в голубом калейдоскопе.
Кнут ударил возле моей головы,
ослепляя ярким светом. Я закрыла лицо ладонями и плюхнулась на мат.
По привычке, выработанной на борту у пиратов, подтянула колени к
груди. Работать дальше не могла и приготовилась получить удар
кнутом.