Зашить? Рану зашить? Это как? Их вообще зашивают? Что за
странные мысли в моей голове. Неужто удар вытащил что-то из памяти?
Но, да и боги с ними, кровь не хлещет и то хорошо.
Можно и осмотреться. Колоны, колоны, колоны, куда не посмотри
всюду колоны. И что они подпирают, я не вижу, их верхушки теряются
в темноте. Пол покрыт плиткой, во многих местах разбитой, но
большей частью целой. И на плитке тоже причудливый рисунок, похожий
на расползающийся по полу лозу плюща.
Я привстал и ойкнул. Здесь же должно быть темно, но я все вижу.
Плохо, как в тумане, но вижу. Вижу, как мелькнул за ближайшей
колонной голубоватый свет. Я потянулся к нему, одумался, одернул
руку, попятился назад, пока спина не уперлась в камень.
Воздух вокруг наполнился стрекотом. За соседними колонами
замелькали огоньки. Стрекот становился все сильнее, и он мне не
нравился. Я нашел взглядом кайло, оно валялось в пяти шагах от меня
и ручка его сломана, как и широкая грань. Халкан Мирир с меня
голову за него снимет. Если я выберусь отсюда.
Огоньки зашевелились, стрекот усилился, в нем появился новый
звук, очень напоминающий скрип на зубах хитиновых пластин жуков,
что иногда нам удается ловить. Они не слишком вкусные, но они еда и
мы едим их живыми, чувствуя, как щекочут небо усики.
Боковым зрением я увидел мелькнувшую крупную тень, рванул к
кайлу, успел его поднять, развернуться к тени. Но больше ничего
сделать не успел. Плотная паутина связала руки, длинные тонкие
паучьи ноги подхватили меня и ловко замотали в кокон вместе с
кайлом. Край его сломанной ручки уперся в ногу, причиняя боль, но я
не обращал на нее внимания, во все глаза, глядя в шесть красных
точек на уродливой и огромной паучьей морде.
Шестиглазая тварь играть в гляделки отказалась. Кривые, покрытые
острыми волосками, жвалы щелкнули у моего носа, раскрылись. Я
зажмурился. Страх парализовал тело, выстудил кровь. Сердце замерло
не в силах совершить удар. Я ждал укуса, думал, тварь решит
попробовать меня на вкус прежде, чем убить, или окончательно
закатать в кокон. Но паук в меня плюнул. Липкая слюна тут же
впилась в лицо, стянула кожу и застыла, лишив возможности открыть
глаза и рот. Нос захрустел, слился с губой, дышать стало нечем. Я
задыхался, тело задергалось само по себе. Жвалы все-таки коснулись
лица, разрезали липкую дрянь, освободили нос.