Я глубоко вдохнул. Паук застрекотал, я ощутил, как он
поднимается надо мной, что-то больно кольнуло в бедро. Мышцы свело,
рука намертво сжала сломанное кайло, желудок подступил к горлу,
легкие за мгновение сжались, вновь лишив воздуха. Липкая, холодная
тьма обрушилась на меня, подавляя желание жить. Мышцы расслабились.
Я чувствовал, как они превращаются в желе. Легкиераскрылись, нос
вдохнул сладковатый запах. Мне стало все равно. Я чувствовал, как
медленно скольжу в липкую тьму и ничего не мог и не хотел делать. Я
умирал. И мысль о смерти пугала и радовала одновременно. Я был
готов умереть, и только частичка разума отчаянно цеплялась за
жизнь. Но цеплялась недолго, вскоре тьма поглотила и ее.
Тьма. Нет за ней ничего. Только тьма, ни огонька, ни частички
света. Только тьма. Ледяная пугающая и в то же время мягкая и
ласковая. Я желал, чтобы она проглотила меня, и она не стала
откладывать. Она приняла меня в свои объятья, нежно обволокла тело
и, укачивая, словно маленького ребенка, понемногу убаюкивала. И я
бы уснул, если бы не боль во всем теле. Если бы не приступ
тошноты.
Я ощутил тело. Сперва, как комок боли, затем каждую часть
отдельно. Стопы что-то перетягивало, в пальцы впились сотни
крохотных игл. Рука все еще сжимает сломанное кайло, желудок бьется
где-то возле горла, а в голове пульсирует кровь. Глаза вот-вот
лопнут, но открыть их я не могу. Я не сразу понял, что вешу вверх
ногами, медленно раскачиваясь на чем-то. Паук подвесил меня и
теперь стоит где-то рядом, ожидая, когда голова моя лопнет от
набежавшей в нее крови. Наверное, так я стану вкуснее.
Уши уловили стрекот. Сперва один, нерешительный, затем все более
уверенный. Послышался второй, за ним третий, четвертый и вот уже
слух разрывают сотни стрекочущих звуков. Хотелось зажать уши,
хотелось оторвать их, только чтобы не слышать, как стрекочет
множество голодных тварей, ожидая, когда висящее блюдо будет
готово.
Я дернулся, пытаясь поднять руку или хотя бы отпустить кайло, но
все, что мне удалось это раскачать себя сильнее. Желудок сжался,
грозя заполнить рот ядом. Я судорожно сглотнул, пытаясь вернуть
желудок на место, но стало только хуже.
Качка прекратилась. В ноги уперлось что-то острое, надавило,
прорвало кокон и пошло вниз. Я крепче сжал кайло. Кто бы ни
вскрывал его, просто так я не дамся. Хотя и мало что могу сделать.
Я слаб, кормят нас только, чтобы мы не умерли с голоду. Я устал,
после целого дня с кайлом в руках рассчитывать на что-то большее,
чем свалиться у костра не приходится. Я вымотан, яд в теле и
раскачивание вниз головой не придают сил. И все же, я попытаюсь. Не
отбиться, спастись я не рассчитывал, я надеялся лишь, что смогу
если и не забрать одну из тварей с собой, то хотя бы сделать ее
дальнейшую сытую жизнь сложнее. И пусть кусок моего мяса комом
встанет ей в горле!