/ссылка2: монета один франк
«Жерминаль» = 5 гр. серебра/, хотя ни в чём себе не
отказывали.
— Кто меня домогается, доктор?
— Полковник Готуа, прежде всего.
Георгий Семёнович Готуа очень хороший командир, которого Малетин
искренне уважал. После переворота в Российской Империи, в феврале
1917-го, в составе экспедиционного корпуса Русской Императорской
Армии оживились различные революционные агитаторы, и его
подразделения стали попросту ненадёжны. Даже многие офицеры
обсуждали идиотский «Приказ №1» /ссылка 3: приказ, изданный
объединённым Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов
(Петросовет) 1 (14) марта 1917/как прогрессивный и
демократичный, что уж тут говорить о нижних чинах. Французы
демократическую новацию в армии не оценили, корпус отозвали с
фронта и начали возвращать в Россию, но разрешили остаться
добровольцам, так и сформировался «Русский Легион», под командой
полковника Готуа, в составе Марокканской дивизии французов. И так
получилось, что именно этот Легион, а точнее, взвод подпоручика
Малетина первым прорвал немецкую «Линию Гинденбурга». Если бы не
«февральский переворот», наградили бы Андрюху за это «Золотым
Георгиевским оружием» и в чинах подняли, но не судьба. Впрочем, ни
сам Малетин, ни тем более я, армейскую карьеру делать не
планировали. Андрей хотел после войны поступить в университет и
мечтал создать собственное философское учение, я-же точно знаю, чем
закончится «Белое движение». Да ещё и «Испанка» на пороге
/ссылка 4: испанским гриппом в 1918-20 годах переболели до
пятисот миллионов человек, число жертв по разным оценкам составило
от 20 до 100 миллионов/, так что от Европы сейчас нужно
держаться как можно дальше. Помочь я сейчас всё равно ничем не
могу. Не пришли ещё к власти те люди, которым действительно стоит
помогать. Да и нечем мне пока помогать, моё послезнание этого
периода слишком поверхностно, зато я очень хорошо знаю «Великую
Депрессию», даже писал по ней диссертацию – такой шанс упускать
грех.
— Буду рад, если вы разрешите.
— Не разрешил бы, у вас до сих пор три раны открыты. Но
обстоятельства действительно особенные. Через три дня наш госпиталь
эвакуируют в Нанси. Надеюсь, вы воздержитесь от алкоголя.
Да, антибиотиков пока нет, процесс заживления идёт медленно, в
глубокие раны вводят катетеры для отвода гноя, оставляя их
открытыми. Такими темпами мне ещё месяц лежать. Впрочем, для меня
лично это даже к лучшему. Готуа и остальные офицеры рвутся
вернуться в Крым и оттуда сделать Россию снова… Снова чем? Они и
сами этого не знают. У каждого из них свои взгляды на достойное
будущее Отечества. Они проиграют, но говорить я этого не буду. Всё
равно не поверят, сейчас им кажется, что повторится 1905-й, что ещё
вернётся «Серебряный век», нужно только чуть-чуть поднажать и
загнать «быдло» обратно в стойло.