— М-м, в этом что-то есть, — вскинула брови.
— Чеснока не многовато?
— На любителя, — улыбнулась
Ника. — Подождите немного. Сейчас приготовится с
другой начинкой, без чеснока. Отведаете? Готова выслушать ваше
авторитетное мнение.
Мама села за стол, пододвинула
пустую тарелку и открыла супницу:
— Тыквенный суп? И в нём вижу что-то не
протёртое, — взглянула на Хенни неодобрительно. — Твоё
упущение.
— Не моё, госпожа. Так мне было
велено приготовить, — указала глазами на молодую
госпожу, снимавшую со сковороды горячие
бутерброды.
— Я чуть-чуть изменила рецепт, — ответила
Ника. — В уже готовый суп-пюре добавила нарезанную
кубиками ветчину, прогретую в чесночном масле. Попробуйте и скажите
своё мнение.
Госпожа Маргрит ела и
молчала.
Молчала и ела.
Ника готовила следующую партию
бутербродов и поглядывала на маму. Если бы той не
понравился суп-пюре с пикантной ноткой, она бы есть не стала. Так и
есть.
Женщина промокнула уголки губ
салфеткой и сказала:
— Мне понравился суп-пюре. Сытный,
ветчины в меру, чесночный аромат не так уж плох, не
перебивает вкус супа. Вижу, ты сменила платье, — задержала
глаза на округлой груди дочери, опустила
на передник в пятнах. Недовольно поджала губы: — Не
подобает девице…
— Знаю, — остановила её Ника и
повела плечами. — Мне так удобнее работать.
Госпожа Маргрит встала и
выпрямила спину.
— Работать? — повторила громким властным
голосом, вкладывая в слово пренебрежительный смысл, брезгливо кривя
губы. — Моя дочь…
Ника повернулась к ней настолько
резко, что едва не перевернула блюдо с приготовленными
бутербродами:
— Буду работать, пока не заработаю столько,
чтобы можно было нанять достаточно прислуги, что позволит мне
сидеть сложа руки и со стороны наблюдать, как множится мой
капитал.
Лицо мамы пошло красными
пятнами. Она раздула ноздри и подняла подбородок. Быстрым шагом
направилась к выходу.
— Хочешь есть калачи — не сиди на печи! —
крикнула Ника в спину спешно уходившей
женщины.
— Горит, горит! — услышала испуганный крик
Хенни.
Загремела сброшенная на пол крышка сковороды;
к потолку кухни взвилось облако сизого дыма; запахло пригоревшим
хлебом.
«Вот и поговорили», — Ника
подняла с пола крышку и села на стул. Устало опустила плечи,
ссутулилась. Может быть, у госпожи
Маргрит не задалась торговля в лавке тканей не потому,
что ей некому было помочь, а потому, что она не захотела работать в
полную силу? Вздохнула: «Без труда не выловишь и рыбку из
пруда».